Королева отступает последней (шиари - 3) - стр. 25
Наверное, только сейчас я в полной мере осознала что он собрался сделать. Осознала и испугалась. Не столько насилия (мысли об этом скорее вызывали отвращение и глухую ярость), сколько риска сойти с ума.
А ведь я тогда и правда стану никому не нужна. Жизнь будет кончена и, возможно, не только для меня.
И всё из-за мерзкого оборотника!
Несдержанное животное...
Я закричала или, скорее, попыталась это сделать, но Стейрод тут же вжал мне в рот свою ручищу.
— Идиотка! — зарычал как озлобленное чудовище, коим он и являлся. — Обычно сопротивление возбуждает, но сейчас ты меня просто бесишь, Ноэро! Дико, ужасно бесишь!
А уж как ты меня...
Я снова его укусила, на этот раз за ребро ладони, и щёку мгновенно опалило болью пощёчины. Зашипев, лягнула урода коленом, метя в живот или куда пониже, но задела лишь каменный бок с тугим плетением мышц.
Зарычав ещё яростнее, безумно и дико, старшекурсник содрал с меня ночную рубашку, давая понять, что его ничто не остановит. Ни император, ни угроза казни. Стейрод жил одним мгновением, не думал о будущем. Вообще ни о чём не думал. Сейчас им руководили похоть, злость и звериные инстинкты. Природа жестоко ошиблась, сделав его человеком, пусть и с даром оборотничества. Надо было сразу отправлять его душонку в тело какого-нибудь кабана!
Он навалился на меня, торопясь скорее утолить жажду, отомстить за отказ, а у меня перед глазами вдруг пронеслось моё короткое и такое незавидное будущее. Даже если промолчу, никому не скажу в надежде, что безумие обойдёт стороной, оправиться после подобного будет непросто.
А может, и невозможно.
Порой я думала о том, каково это быть с мужчиной, но уж точно даже не допускала, что им окажется этот мерзавец! В своих запретных фантазиях я видела рядом с собой совсем другого оборотника. В них не было боли, страха, отчаянья. Не было тошнотворных поцелуев-укусов и душившего своей тяжестью потного, мерзкого гада. В них я не чувствовала себя жертвой. Я была желанной и любимой женщиной. И сама любила и желала.
И если уж я когда-нибудь решу свихнуться, обезуметь, то сделаю это с тем, кого сама выберу!
Джаров кадет по-прежнему удерживал мои руки, не давая даже пошевелить пальцами, но я вдруг поняла, что мне это и не надо. Во мне было столько злости, столько ярости, столько ненависти, что эти чувства вдруг стали моей силой. Той, которую я меньше всего понимала, которой едва управляла, которую боялась.
Но именно она меня спасла.
Стейрод не сразу почувствовал, не сразу понял, что мир вокруг меняется, искажаясь. Не сразу осознал, что время бежит не вперёд, а как отхлынувшая волна возвращается обратно.