Королева ходит первой - стр. 38
Зеленый туман исчез, оставляя в разгромленном зале страх, боль и глухое отчаяние. Ведь предсмертное проклятье, наполненное силой полного круга ведьм, снять невозможно.
***
Зеркальный зал был пуст. То ли опять напустили морок, то ли давали время на обдумывание увиденного.
Хотелось разом взять, и всё стереть из своей памяти. Чтобы мысли не крутились вокруг последних слов верховной.
Каждый участник тех событий был виновен. Каждый внес свой вклад в наложенное проклятье. Однако, осуждать их было бы неправильно.
Что двигало Мастерсом, когда «проболтался» невесте? Он был, конечно, тем еще жуком, и умело пользовался своей внешностью и женщинами. Но глупцом уж точно не являлся, ведь за доли секунды составил план действий, когда услышал, что шансов на жизнь не имеет. И нарушить данное ведьмам слово и скрепленную сделку, Мастерс мог только под гнетом обстоятельств.
Скорее всего, король просто не смог спокойно уйти, если понял, что принцесса с таким грузом не справится. Да и мало кто потянул бы подобную ношу. Молодая девушка, одна в чужом королевстве, наверняка еще и правильная донельзя, недаром ведь уехать хотела, когда застала у жениха любовницу. Ей нужно было время, чтобы привыкнуть к новым порядкам, устоям, обществу, спокойно обзавестись новыми знакомствами. А вместо этого, принцессу кидают в самую гущу событий, да еще и нагло соблазняет жених. Остается надеяться, что Мастерс действовал не силой, ведь за неимением времени, с него бы сталось.
Хрупкая полуэльфийка среди творящегося хаоса, с умирающим женихом на коленях, беременная вне брака. Выдержала бы она осуждение общества, откровенное тыканье пальцами, постоянные попытки переворота? Нет. Или сломалась сразу, попытавшись что-нибудь с собой сотворить, или плюнув на всё, уехала к маме с папой. Так себе перспективы…
А вот если её подготовить заранее, объяснив, как себя вести. Посулить безграничную власть, трон, место регента при малолетнем сыне. То как минимум появится желание во всё это влезть, как максимум утереть нос окружающим, и особенно бывшей любовнице мужа.
Могла ли я осуждать Аминалу, которая после потери пары не понимала смысла жизни? Карабкалась, вела грызню с крылато-рогатым окружением через раздирающую сердце боль, только ради сына. Она решилась на союз с ведьмами, которые всегда выдвигали жесткие требования, и поправ гордость, и демоническое: «Мы-высшая раса», первая попросила мира с Наридан.
Могла ли осуждать за то, что она увлеклась моим прадедом? Судя по обрывкам воспоминаний, Мастрес был не только внешне хорош. Он обладал силой, которая притягивала любые взгляды. Молод, харизматичен, успешен. Целый король, как-никак…