Королева демонов - стр. 44

Гаред переговорил со стражницей, та скользнула внутрь и мигом позже вернулась с дозволением войти. Кабинет был просторным, с огромными окнами; тяжелые шторы отброшены, чтобы впустить утреннее солнце. Госпожа Лощины восседала на резном троне за гигантским полированным столом из златодрева, но при виде гостей поднялась и обняла Терна, не обращая внимания на его грязную одежду и вечный запах. Она продержала его долго, целуя в макушку, и Элисса поняла, что этой женщине можно верить.

Терн, когда с объятиями покончили, поднял глаза и увидел в дальнем углу за столом колыбель:

– Это?..

– Олив, – сказала графиня. – Моя дочь.

Терн расплылся в улыбке:

– Можно мне?..

– Конечно, – ответила графиня. – Но тихонько, я ее только что уложила.

Терн по-кошачьи бесшумно подкрался к колыбели, и Лиша обратилась к остальным гостям:

– Добро пожаловать в Лощину, мать, цеховой мастер. Не желаете чая?

– Благодарю, миледи, – сказала Элисса, берясь за юбки.

Графиня пренебрежительно отмахнулась, ведя их к расставленным вкруг чайного стола топчанам.

– Прошу вас, называйте меня Лишей. Терн рассказал, как много вы сделали для лактонцев. Не нужно формальностей.

– Мы поступали так же, как и любой на нашем месте, да только без толку, – ответил Раген.

– Большинство на вашем месте поспешили бы домой и не тратили лучшее время года на помощь беженцам и сопротивление, – возразила Лиша, когда служанка разлила чай. – И мне сдается, что людям, которые отстраивают Новый Лактон, не кажется, что все было без толку.

– Вы провели неплохую разведку, госпожа, – заметила Элисса.

– Я люблю быть осведомленной, – ответила Лиша.

– Соболезнуем вашей утрате, – сказал Раген. – Слава Восьмипалого достигла Милна и вышла за его пределы. Могущество в ночи ваших людей, вооруженных его песнями… поразило воображение.

– Мы хотим отвезти его музыку в Милн, – добавила Элисса. – С нею можно обезопасить путешественников, караваны…

– Конечно, – кивнула Лиша. – Ничто не почтит память Рожера лучше, чем распространение его музыки. Мы перенесем ее на бумагу и передадим с вами вашим жонглерам.

Элисса поклонилась:

– Благодарю, госпожа. Это в высшей степени благородно.

– Это меньшее, что в наших силах, коль скоро у нас общий друг, – ответила Лиша.

– Терн? – повела бровью Элисса.

Лиша покачала головой:

– Нет, мальчик, которого Раген много лет назад нашел на дороге и вырастил, как родного, – Арлен Тюк.

Гаред выронил чашку, и та разлетелась вдребезги.

– Вы думаете, он жив? – спросила Элисса.

– Конечно жив, – ответил барон Лесоруб. – Ведь он Избавитель?

– Никто на свете не любит Арлена Тюка сильнее, чем я, – сказала Элисса. – Он был чудесным мальчиком и вырос в удивительного мужчину. Но я утирала ему слезы и прибирала за ним блевоту. Ругалась, когда он упрямился, и видела его заблуждения. Понимала, до чего ему больно и как он себя за это винит. Не знаю, смогу ли я считать его Избавителем.