Королева Америки - стр. 15

Дафна почти слышала, как напряженно думает мама. Препятствия никогда не задерживали Ребекку надолго на месте; она раздумывала не о том, что было, а о том, что могло бы быть. Все остальные жили в реальности, но Ребекка Дейтон обитала в изменчивом мире бесконечных возможностей.

– Ты должна от нее избавиться, – заключила мать, и Дафна неохотно кивнула.

Нина любила Джефферсона, по-настоящему любила, и это делало ее более опасным противником, чем любую из придворных девушек, обладающую лишь пустой красотой. Дафна могла перехитрить и затмить их собой в любой момент. Но тот, кто искренне не заботился о положении Джефферсона – кто на самом деле любил человека, а не титул, – представлял реальную угрозу.

– Я знаю, ты что-нибудь придумаешь. – Мать так быстро повернулась на каблуках, что юбки взметнулись вокруг ее ног.

Когда дверь в уборную захлопнулась, Дафна расстегнула свой кожаный клатч. Ее руки слегка дрожали, но она быстро нанесла тональный крем и поправила тушь. Дафна чувствовала себя амазонкой, собирающейся в бой.

Закончив, она посмотрела в зеркало – на свои высокие изогнутые брови, полные губы, ярко-зеленые глаза с густыми ресницами – и вздохнула. Вид собственного отражения всегда ее успокаивал.

Она была Дафной Дейтон, и ей приходилось безжалостно, не останавливаясь, двигаться вперед – и не важно, что или кто стоял на ее пути.

Принцессе Саманте в этом году было тяжело наслаждаться Потомакскими королевскими гонками.

Она их всегда любила. Не по той же причине, что остальные – кого-то увидеть и быть увиденными: первое событие в весеннем календаре социальной жизни, знаменующее возвращение раутов и вечеринок после зимней спячки. Нет, Сэм всегда любила гонки за их энергию. Они были такими дерзкими, такими совершенно американскими, с заразительным, каким-то карнавальным чувством возбуждения.

Но в этом году цвета вокруг казались тусклыми, как будто на ее чувства набросили толстое одеяло. Даже оркестр играл нескладно. Или, может быть, она была не в ладу с собой.

Куда бы принцесса ни посмотрела, все болезненно напоминало об отце.

Сэм вспомнила, как однажды в детстве сказала папе, что хочет вырасти и стать такой же сильной, как гребцы.

– Но ты уже сильная, – ответил он.

– Насколько? – Сэм никогда не понимала, почему люди используют прилагательные так неопределенно. – Сильная как лев? Сильнее Джеффа?

Король Георг засмеялся и наклонился, чтобы поцеловать ее в голову.

– Настолько, насколько тебе нужно. И я горжусь тобой больше, чем ты думаешь.

Сэм быстро моргнула и обхватила себя руками, несмотря на полуденное солнце. Но когда она увидела в толпе знакомую белокурую голову, и у нее перехватило дыхание.