Королек - стр. 8
Миссис Хэрроуэй подошла к двери и нажала кнопку на стене.
– Я просто хочу знать, что за ней присмотрят. В каких-то вопросах она глупенькая, в других – на удивление рассудительна. Диллинг пытался ее учить. И многому научил. Как вести себя и как разговаривать в компании, для которой он ее предназначал. Она немного овладела итальянским и французским, но ум у нее не блестящий. Читать что-нибудь, кроме журналов, ей скучно. Пока Лили уютно и за ней присматривают, она готова просто сидеть и грезить наяву. Что меня вполне устраивает. Интеллектуальных компаний мне с головой хватило с моим покойным мужем.
– Ей будет уютно, – сказал Гримстер, – и за ней присмотрят.
Она пришла в ответ на звонок и представилась Гримстеру. Высокая, очень симпатичная блондинка обладала довольно крупной фигурой, пока что не приносящей хлопот; лет через десять она забеспокоится, начнет соблюдать диету и отказываться от шоколада и кремовых десертов. Держалась Лили хорошо и явно гордилась фигурой. Для знакомства она не пожалела макияжа.
«Интересно, – подумал Гримстер, уже знающий немного о Диллинге, – одобрил бы профессор такой переизбыток?»
Под косметикой кожа на овальном лице была гладкой и загорелой. Красотка, женщина от и до – трудно было поверить, что она принадлежала одному Диллингу. Возможно, правда вскроется, когда начнется разговор. Но, взглянув однажды на такую женщину, ни один мужчина не успокоится. Каре-зеленые глаза, большие упругие губы – и целая череда выражений, сменившихся за несколько секунд на лице Лили, пока она приспосабливалась к Гримстеру и новым обстоятельствам. Во время разговора он с радостью отметил, что на лице постепенно проявилось приятное безразличие – Лили успокоилась. Расслабившись, она стала собой – безмятежной одалиской, ждущей, когда ей скажут, что делать дальше. Ее грудной голос, с не слишком нарочитым налетом аристократичности, был полон невинной чувственности. Она протянула для рукопожатия ладонь – мягкую, широкую и влажную.
Когда миссис Хэрроуэй оставила их, они сели, и Гримстер сказал:
– Мисс Стивенс, мы хотим, чтобы вы согласились помогать нам по своей доброй воле.
– Да, конечно. Что я должна делать?
– Ничего особенного. Сейчас нужно просто побеседовать с вами… о профессоре Диллинге.
– А в чем дело? – Вот она, проницательность, о которой говорила миссис Хэрроуэй.
– Объясню позже. Это не займет много времени, самое большее – месяц; вы будете жить в сельском домике, ни в чем не нуждаясь.
Лили закурила, чуть нахмурившись, и сказала:
– А правда, что Гарри все оставил мне? Это не вранье?