Король воров - стр. 17
Риччио пристыженно потупился.
– Знаешь, я читаю не одни только комиксы, – с расстановкой проговорила Оса, обнимая Риччио за плечи. – И тем не менее тоже никогда про щипчики для сахара не слыхала, а если бы даже и слыхала, ни за что не стала бы из-за этого так воображать!
Сципио смущенно откашлялся и отвел глаза. Потом пробормотал:
– Да я не хотел тебя обидеть, Риччио. Ты прекрасно проживешь на свете, даже не зная, что такое щипчики для сахара. Но одно вам скажу: эта вещица стоит немалых денег. Поэтому на сей раз постарайтесь выбить у Барбароссы приличную цену, ясно?
– Да как? – Ища поддержки, Моска обвел товарищей растерянным взглядом. – В прошлый раз уж мы как старались, только этот жирный боров все равно хитрей.
И все удрученно посмотрели на Сципио. С тех пор как он стал их вожаком и кормильцем, считалось, что его дело красть, а им надлежало превращать его добычу в деньги. Сципио, правда, сказал им, к кому обратиться, но заниматься торговлей самому считал ниже своего достоинства. Единственным человеком в городе, кто способен был якшаться с бандой ребятишек, был Эрнесто Барбаросса, рыжебородый толстяк, торговавший в своей антикварной лавчонке дешевыми сувенирами для туристов и между делом, исподтишка, проворачивавший сомнительные сделки с по-настоящему дорогим товаром, по большей части краденым.
– Никто из нас этого не умеет! – продолжал Моска. – Торговаться, надувать и все такое. И по-моему, Рыжая Борода пользуется этим без зазрения совести.
Нахмурив лоб, Сципио задумчиво перебирал завязки своей котомки.
– Проп умеет торговаться! – выпалил вдруг Бо. – И даже очень здорово. Раньше, когда мы с ним на блошином рынке всякую ерунду продавали, он всегда такое каменное лицо делал, что…
– Да тихо ты, – оборвал Проспер своего братишку. От смущения у него даже уши побагровели. – Одно дело старые игрушки продавать, и совсем другое вот это… – В растерянности он взял из рук у Бо медальон.
– Почему же совсем другое? – Сципио смотрел на него пристально, словно прикидывая, правду Бо говорит или преувеличивает.
– Лично я до смерти буду рад, если ты, Проп, меня от этого избавишь, – сказал Моска.
– Да уж. – Оса брезгливо поежилась. – Этот рыжий толстяк только своими свинячьими глазенками глянет, и мне тотчас же не по себе делается. Мне все время кажется, что он либо потешается над нами, либо вот-вот полицию вызовет или еще какую-нибудь гадость подстроит. И я всякий раз жду не дождусь, когда же мы наконец из его лавчонки ноги унесем.
Проспер в смущении почесал за ухом.
– Ну ладно, раз вы так считаете, – пробормотал он. – Торговаться я впрямь могу неплохо. Только этот Барбаросса, конечно, тот еще выжига. Я же был в последний раз, когда Моска ему продавал…