Король утра, королева дня - стр. 22

И еще. Когда я вновь проскользнула через высокое французское окно и поспешила в свою комнату, все часы, мимо которых я прошла, показывали без четверти четыре.

Прошлой ночью период хорошей погоды закончился сильнейшей грозой. Начиналась она достаточно невинно – просто что-то погромыхивало и ворчало где-то позади Нокнари, затем небо постепенно налилось чернотой, и не успели мы опомниться, как полыхнула молния. От грома задребезжали оконные рамы, и на Крагдарру обрушилась стихия. Я никогда раньше не видела ничего подобного: гроза рычала в лощинах и долинах вокруг Бен-Балбена, будто пойманный в ловушку зверь. Миссис О’К не сомневалась, что вот-вот наступит конец света, и с каждым раскатом грома я ловила себя на том, что согласна с нею.

Определенно, изумительная погода закончилась. Когда сегодня утром я выглянула в окно, горы окутались серыми тучами и шел унылый, мерзкий дождь. Я застряла дома на целый день, складывала пазлы в библиотеке, играла с кошкой. Как легко развлечь кошек! С клубочком шерсти они могут играться часами. Повезло кошкам. Мне скучно, я устала от ничегонеделания и впала в уныние. Испортившаяся погода, мне показалось, уничтожила магию. Было ли все просто сном в летнюю ночь?

Все еще идет дождь. Похоже, он никогда не закончится. Сколько дождя умещается в туче? Всегда считала, что по мере того, как идет дождь, тучи становятся меньше и в конце концов превращаются в ничто. Очевидно, это не так.

Я постоянно думаю о фейри; о волшебном Потустороннем мире, таком близком к нашему и в то же время таком далеком; о том, что мама сказала про Старых богов, которые на самом деле не умирают, просто принимают облик собственных врагов. Всевозможные мысли кружатся в моей голове, словно узоры в калейдоскопе, желая сложиться в такой, который имел бы смысл, – в теорию или гипотезу (папа был бы рад; я мыслю как ученый!), однако ничего не получается. Как будто существует один-единственный волшебный золотой ключ, открывающий все замки, однако я не могу его отыскать.

Кое-что хорошее сегодня все же случилось: после всех моих просьб и приставаний (папа все время твердит, что я похожа на каплю воды, которая истирает могучий камень), а также, не сомневаюсь, некоторого маминого содействия (проснувшись утром, я, без сомнения, слышала в столовой разговор на повышенных тонах) папа смягчился и разрешил воспользоваться одной из своих камер – переносной складной моделью в коричневом кожаном футляре.

Если судить по внешней стороне и только, сегодняшний день не лучше вчерашнего, но я ощущаю витающую в воздухе перемену – схожим образом мы иногда чувствуем, когда тучи разойдутся, а когда дождь будет идти весь день. К трем часам небо со стороны Атлантики местами поголубело и – чудо из чудес! – появились редкие лучи рассеянного и тусклого солнечного света. Условия все еще были далеки от идеальных, но я не собиралась терять ни минуты из-за погоды. Вооружившись фотоаппаратом и блокнотом, я отправилась в Брайдстоунский лес охотиться на фейри. Все впустую. Они, должно быть, еще чувствительнее к стихиям, чем мы. Впрочем, день прошел не совсем бестолково. За чаем я как будто впервые в жизни заметила резные голландские деревянные глобусы, которые папа держит на каминной полке в столовой. Это полые деревянные шары с нарисованными старыми картами мира, которые открываются как матрешки – меньшие сферы умещаются внутри бо́льших. Когда я их заметила, что-то в моей голове щелкнуло, и все мысли и идеи, которые там невозбранно мельтешили, начали складываться в единое целое.