Король медвежатников - стр. 18
– На такое трудно не обратить внимание, – сдержанно заметила Елизавета. – Разве если быть слепым.
– Что там было еще? – проводил Савелий взглядом понравившуюся ему девушку.
– Ты не туда смотришь, – без эмоций укорила его подруга.
– Прости... Ты меня ревнуешь? – бережно обнял он ее за талию.
Лиза увернулась от нежных объятий и отвечала все тем же размеренным тоном:
– Вовсе нет. Но мне бы хотелось, чтобы ты сосредоточился на главном. В зале всего лишь несколько посетителей.
– Они не похожи на переодетых полицейских? – насторожился Савелий.
– Только при самом богатом воображении, – заметила Елизавета.
– Что ж, хорошо. Я доверяю твоей женской интуиции. Пожелай мне удачи.
Глаза Лизы неожиданно наполнились тревогой.
– Может, я пойду с тобой?..
– Не волнуйся, все будет хорошо. Ты даже не успеешь сварить мне кофе, как я вернусь домой. Езжай и жди меня!
– Тогда удачи! – отвечала Елизавета.
– Вот эти слова я и хотел от тебя услышать.
Через распахнутые настежь узкие окна церкви, напоминающие бойницы крепости, могуче вырвались наружу первые аккорды органа. Служба началась.
Пропустив мчавшийся на полной скорости экипаж, Савелий перешел на другую сторону улицы. Извозчик, худой нескладный парень, приподнявшись на козлах, лихо нахлестывал коня, без конца покрикивая на прохожих. Жеребец был с норовом – рвал поводья и стремился растоптать каждого посмевшего перебежать дорогу. А в экипаже, вольготно раскинув руки, ехал какой-то крепкий мужик с окладистой пшеничной бородой. Явно русский. Наверняка какой-нибудь промышленник из Восточной Сибири. Миллионщики не любят менять устоявшихся привычек и по Парижу раскатывают с такой же лихостью, к какой привыкли у себя где-нибудь в уездном городишке, где они полноправные хозяева. Наверное, купец еще и недоумевает, отчего это жандармы не отдают ему честь?!
Русский купец всегда чувствовал себя в Париже комфортно.
Да и как может быть иначе, если в каждом ресторане он ощущал себя желанным гостем. Если садился обедать, так не поднимался до тех самых пор, пока под ним от поглощенных кушаний не начинал трещать стул. Если изволил выпивать, то непременно старался отведать едва ли не все вина из погреба. А уж ежели начинал буянить, так с вселенским размахом, показывая сдержанным французам, на что же способна русская удаль. Официанты за традиционной русской забавой – крушением столов, стульев и прочей утвари – наблюдали спокойно. И даже хозяин заведения, выбегая на шум, застывал едва ли не в умилении посредине зала, распознав в хулиганах российских купцов, зная, что ущерб будет перекрыт многократно. Купец расставался с деньгами легко, расплачивался за причиненные неудобства столь щедро, что на полученные деньги можно было открывать второй ресторан.