Король крыс - стр. 59

– Непонятно.

– Для них понятно. Таков восточный склад ума. Для них все абсолютно понятно.

– Черт возьми, непонятно! Совсем непонятно!

– Вот почему я не люблю их, – задумчиво произнес Питер Марлоу. – Я боюсь их, потому что у вас нет критериев для того, чтобы оценивать их поступки. Они ведут себя так, как не должны были бы. Никогда.

– Я в этом не разбираюсь. Они знают цену деньгам, и вы можете в большинстве случаев доверять им.

– Вы имеете в виду бизнес? – рассмеялся Питер Марлоу. – Ну, мне про это ничего не известно. Но что касается самих людей… А, вот еще. В другом лагере на Яве – они все время перемещали нас с места на место, не так, как на Сингапуре, – тоже недалеко от Бандунга, был японский охранник, более человечный. Он не бросался на пленных, как большинство из них. Этого человека мы привыкли называть Санни[13], потому что он всегда улыбался. Санни любил собак. И всегда ходил по лагерю, окруженный полудюжиной псин. Его любимицей была овчарка – сука. Однажды эта собака принесла щенков, щенки были самыми смышлеными из всех, которых мы когда-либо видели, а Санни почти самым счастливым японцем на земле, он учил щенков, смеялся и играл с ними. Когда они научились ходить, он сделал для них поводки из бечевки и ходил по лагерю, таща их за собой. Однажды он тянул за собой щенков, а один из них сел на задние лапы. Знаете, как ведут себя щенки, когда устают? Они просто садятся. Поэтому Санни немного его проволок, потом рванул по-настоящему. Щенок взвизгнул, но с места не сдвинулся. – Питер Марлоу сделал паузу и свернул сигарету. Потом продолжил: – Санни ухватился за бечевку и начал раскручивать щенка у себя над головой. Он, наверное, дюжину раз крутанул его, хохоча так, будто это была величайшая шутка в мире. Потом, когда визжащий щенок набрал скорость, он крутанул его последний раз и отпустил бечевку. Щенок пролетел, должно быть, футов пятьдесят в воздухе. А когда он ударился о твердую как железо землю, то лопнул, словно спелый помидор.

– Подонок!

Спустя минуту Питер Марлоу сказал:

– Санни подошел к щенку, посмотрел на него, потом залился слезами. Один из наших ребят раздобыл лопату и закопал то, что осталось, и все это время Санни терзался своим горем. Когда могила была разглажена, он вытер слезы, дал пленному пачку сигарет, ругал его в течение пяти минут, со злостью пнул прикладом винтовки в пах, потом поклонился могиле, поклонился ударенному человеку и зашагал прочь, сияя от счастья, в сопровождении других щенков и собак.

– Быть может, он был просто сумасшедшим? Сифилитиком? – Кинг медленно покачал головой.