Король холопов - стр. 13

– Дай ему Бог всего лучшего! – вздохнул Боньча. – Кто мог бы ему желать зла? Ему, который самого бедного человека, нищего, мужика к себе приближает… Для каждого у него находится ласковое слово и доброе сердце…

Оба замолчали на некоторое время.

Добек вытянул свои длинные, здоровенные руки, как будто ему надоело сидеть, ничего не делая; Кохан ворочался на твердой скамье, затем приподнялся и сел, стараясь выбрать удобное положение. Взглянув на Добека, он шепотом сказал:

– Его необходимо во что бы то ни стало женить!

– Мне кажется, что он и сам об этом мечтает, – возразил Боньча.

– Женитьба как женитьба! – прервал Кохан. – Красивых женщин на белом свете достаточно, а ему нужен сын… Он хочет иметь непременно мужского потомка… Его единственная забота о том, чтобы престол не перешел в наследство по женской линии или в чужие руки… Сын, сын ему нужен, а здесь…

– Вы знаете, что эта баба-ворожея ему предсказала? – добавил он, обращаясь к Добеку.

Последний, покачав головой, лаконически ответил:

– Я ничего не знаю.

– Вы, вероятно, вовсе не любопытны, – произнес Кохан, – ведь все об этом знают. Я считаю своей обязанностью знать обо всем, что касается моего пана. То, что его огорчает, и меня огорчает, что ему больно, то и мне больно… – О! Если б не эта Клара, – продолжал он, – если б не эта Клара, тень которой его преследует, он был бы счастлив! И он не поверил бы этому глупому предсказанию… Он не раз говорил о ней со сна, и сохрани Боже, чтобы кто-нибудь из тех венгерцев попался ему на глаза.

Добек слушал равнодушно, глядя вверх вслед за улетевшей парой голубей.

– Я из этой венгерской истории едва знаю через пятое на десятое, – произнес Добек, – потому что меня в то время не было при дворе. Я еще тогда бродил в отцовских лесах. Об этом разное рассказывают. Вы, кажется, тогда были вместе с ним?

– А как же иначе? Где это я с ним не был? В Пыздрах меня крестоносцы чуть не взяли в плен, – сказал Кохан. – Я был на его свадьбе с язычницей, я ездил с ним в Венгрию, ну и повсюду! Я вам говорю, что он со времени своего пребывания в Вышеграде стал иным человеком. Раньше он всегда был весел, любил поговорить, пошутить, посмеяться, пользовался жизнью… Теперь все это случается с ним очень редко, и то лишь когда он забывается. Он сразу постарел, стал грустным… Лишь тот, кто с ним остается наедине, как я, может понять, как он страдает. Кажется, всего у него вдоволь, а его тяготит какое-то бремя.

– Заботы, потому что их у него много, – возразил Боньча, – со временем все, что его сокрушает… забудется.