Король Дебрей - стр. 3
– Это он так называет свою пассию?
– Ага. Теперь, когда он заделал ей двух детей, все стало еще сложнее. Потому, эти беседы и прогулки перестали быть долгими. Говорит: «Ты уж прости, она у меня больно ревнивая». Да я-то понимаю, а у самого глаза впалые, будто лишенные жизни, а вместе с ними и былого блеска.
– Помнит о тебе и то хорошо.
Та резко выдохнула.
– Да уж… Пригласил он тут меня недавно на выставку картин Рериха. Мол, любит он природу, пейзажи всякие, теперь меня приучает. Ходил по галерее вдохновленный. Особенно его впечатлило, как это все горы и холмы издалека смотрятся. «Будто с фотографии, подойдешь, а это три цвета начерченные пастелью на шершавой бумаге» – прямая цитата. Я тогда подумала: «Надо же какая тонкая натура, ранимая, но непоколебимая душевная надстройка с годами сформировалась, а так зависим от мнения какой-то «Мышки».
– Природа владеет нами, Ринка, и себе мы не принадлежим. Все великие войны начинались от чувства неудовлетворенности и заканчивались тем же. Живем, сами не зная, чего хотим, а мы, Вагнеры, тем более. Вагнеровская порода наша проклятая. Вечно не тех выбираем, и нас выбирают не те.
Она нахмурила брови.
– Ой, надо же, а я-то думала война – это завоевательное территориально-экономическое «мероприятие»! А тут еще у нас оказывается династия какая-то не такая, как надо.
– Смейся-смейся, – хмыкнул он, скручивая сигаретку: – запомни мои слова. Мы – прокляты, и этим все сказано. Ты – тоже.
– Вот спасибо. – Девушка скривила недовольную гримасу. Спрятав руки, она тяжело вздохнула и облокотилась на край стенки: – Мне иногда кажется, что все мною сказанное летит куда-то в пустоту. В бездну отчаяния и ненужного нытья. Я говорю-говорю, а в ответ мне – тишина, страшная и жестокая.
– К чему это?
– Ты меня не слышишь!
– А ты меня не слушаешь!
– Дядя… – Она закатила глаза. Спину обдавало неприятным холодом и оттого создавало еще более неудобное положение. «Зря я начала это. Нет слов, все тщетно».
Глава 1
Дядя Алик, младший брат отца. Самый приятный человек на свете, но больно падок на красивые ножки и декольте поглубже. И от этого, как я считаю, у него все беды. Сам-то он не глупый, я люблю беседы в его компании, но стоит ему кем-то увлечься, былого недюжинного ума в голове будто и не было никогда.
У него есть теория о «Вагнеровской породе», которая время от времени успокаивает его в любой неловкой ситуации. Гласит она о том, что нам, членам «клана Вагнер», не везет в личной жизни. Как и от кого из предков произошло начало этого закона – мне неизвестно, но дядя как-то дал намек, что виной тому дед. Как назло, ни одного, ни другого деда я не знала. Впрочем, это может быть обычной уловкой для утешения своего самолюбия.