Коридор - стр. 17
– Вопрос звучал так: если у вас были старочастотные родители и не ставили бы вам Prodigy, то вы бы сейчас все равно были там, где вы есть?
– Здесь не в этом дело. Давайте по-другому. Давайте представим, что как раз у меня родители были старочастотные, но когда я только хотел поставить на себе крест, ну естественно неосознанно, ну уже складывались обстоятельства, что как будто я уже все пойду как они и сказали в шахматы играть с одноклассником Федором, то в этот момент происходили какие-то невероятные обстоятельства, которые не давали этому быть. И не давали и другого варианта жизни. То есть они делали меня не то что белой вороной, но я все не мог определиться и это как раз и со школьных времен, из детского лагеря, где я был. Я не мог все определиться, потому что получалось так, что тогда делилось это на два варианта: или это дети бедные или богатые. А я был между ними. То есть получалось так, что я вроде оттого, что я более-менее прилично выглядел из-за современных родителей, я вроде и с богатыми общался детьми, а с другой стороны, оттого, что я суперпростой из бедной семьи, я общался и с простыми. И не осуждал их за то, что они там вонючки. То есть я как бы ни туда и ни туда, и никогда не определялся, и поэтому я по сей день я так и не определился. Для меня близкие люди, насколько бы там люди, которые оценивают меня материально, насколько бы они это ни оценивали, то есть для меня близкие люди – это бродяги. То есть это люди, наоборот, максимально бедные, простые, то есть я не знаю… я наверно балансирую, я бы наверно так сказал. Поэтому нет такого, что… дело не в родителях. Там немного другое «но». Там как раз есть какая-то череда вот этих обстоятельств в жизни, которые просто не давали мне определиться. То есть когда на кону стоит вопрос, что я буду заниматься там каким-то спортом или еще чем-то. То сразу БАХ, и я не знаю, и меня оттуда выгнали. То есть вот так это все происходило. Только там я уже прирастал к школе, БАХ там, и меня переводят в другую школу. То есть как-то вот прям вот не дали мне ни с кем обрастись. То есть это обстоятельства какие-то, обстоятельства, мы не можем знать, кто их делал, или это случайность природы такой, но всегда обстоятельства делали так, чтоб я не стал определенным. То есть мне так и не позволяли, чтоб я определился. И получилось так, что я менял даже очень много школ. Обстоятельства всегда были разные. Но получается, представьте, у меня даже нет одноклассников, как у вас всех. То есть у меня их нет, не осталось, потому что в одной школе одноклассники парулет, в другой – парулет, в третьей – пару лет, в четвертой – парулет. А потом сразу из дома ушел, а когда уходишь из дома, ото всех пропал. И опять новая жизнь. И меня никто и не помнит. И вот так это все происходит. А если, допустим, я сейчас возьму и начну обрастать бытом, то есть возьмет мне жена скажет: «Больше не переезжаем, живем только здесь, живем по режиму», – и вот начнет меня засасывать в социум. Все, ее система просто раздавит. То есть вот, что в дальнейшем хотелось бы обсудить, что если вдруг какой-то человек посягает на мою свободу, я умоляю его, чтоб он этого не делал, потому что его просто система убьет. Вот и все. Просто вот, я не знаю, на следующий день его машина собьет только, чтобы он не забрал меня в собственность, чтобы он не забрал меня в какой-то мир. То есть меня не дают определить.