Корея. Власть, идеология, культура - стр. 3
Южная Корея относится к самым верным региональным союзникам США. Связано это во многом с ценностной ориентацией: южнокорейская элита традиционно исповедует христианство (правые больше протестанты, левые – католики) и учится на Западе, а президент Но Му Хён, славный своим показным антиамериканизмом, рассматривал возможность объявления английского языка вторым государственным. Не забудем и про 28,5 тыс. американских военнослужащих на самой большой военной базе за пределами континентальной части США, и то, что в случае военного конфликта армией РК командует не южнокорейский президент, а американский генерал. Впрочем, сделано это было после Корейской войны 1950–53 гг., чтобы одиозный президент Ли Сын Ман не устроил еще один конфликт «не в то время, не в том месте и не с тем противником».
То, как сложившийся образ отличается от реальности, видно даже по культурным стереотипам. Все слышали про «корейскую морковку» и знают, что корейцы едят собак. На деле корейская морковка – это традиционная еда не «корейских корейцев», а российской диаспоры, которая после насильственного переселения в Казахстан и в Узбекистан в 1937 г. была вынуждена готовить по традиционным рецептам не то, что привыкли, а то, что было под рукой. Что же до собак, то это достаточно редкая элитная еда для пожилых, больных или беременных, и потребление собачьего мяса в РК в последние годы стало предметом активных общественных дискуссий, после чего с 2023 г. его запретили, и в течение трех лет все рестораны должны быть закрыты, а фермы перепрофилированы.
Пропагандистский образ, что Севера, что Юга, вне зависимости от того, смотрим мы на него через красные или черные очки, благополучно затеняет чрезвычайно интересную реальность. И в этой реальности для российской аудитории довольно много любопытных уроков или исторических параллелей.
Именно поэтому назрела необходимость написать книгу, рассчитанную не только на студентов или профессиональных ученых, но и на массового читателя, знания которого о Стране утренней свежести ограничиваются некими представлениями о корейской волне, о Корейской войне, о бренде «Самсунг» как знаке развития экономики Южной Кореи, о ракетно-ядерной программе Северной или душераздирающими сообщениями желтой прессы о том, что в Пхеньяне пятый раз за год казнили всех детей-инвалидов.
В этой книге мы попробуем поговорить о корнях того, что происходит, о политической культуре двух стран, которые, несмотря на различающийся фасад, остаются довольно близки друг к другу. И именно поэтому в названии не фигурирует фраза «две Кореи». Есть два корейских государства, однако корейская нация еще не полностью раскололась надвое.