Кордон. Повесть и рассказы - стр. 6

Я не знал, как себя вести.

– Ксения, – я старался говорить без вызова, тщательно подбирая слова, – я не сомневаюсь в ваших возможностях. Это обычные вопросы, которые я задаю всем группам, выходящим на маршрут. И, прошу простить мою навязчивость, я знаю, что рекорд восхождения на эту вершину составляет девять с половиной часов в оба конца. Летом, в ясную погоду и, разумеется, без всякого снега. А световой день, если учитывать и неглубокие сумерки, в которых ещё комфортно идти, сейчас длится всего-то чуть больше десяти часов.

– Девять с половиной часов? – казалось, мне, наконец, удалось поколебать её уверенность.

– Да, именно так. И это спортивное восхождение на скорость. Я засекал по этим часам, – я повернул к ней запястье и показал часы, словно это что-то доказывало. – Ручаюсь, что за последние тринадцать лет это наилучший результат.

Ксения вновь промолчала.

– Лучшие места для ночёвки, если она вам потребуется, – продолжил я, дипломатично выделив это «если», – в начале и в конце плоскогорья. Вы увидите, там две небольшие поляны по левой стороне. В середине плоскогорья тоже можно найти место, пусть даже и на тропе. На начальном и заключительном подъёме остановиться негде. Воды нигде нет, если только не сможете натопить из снега.

– Спасибо, мы вроде бы всё это изучили по описаниям, – сказал Марк. – Но хорошо, что вы подтвердили. – А как дела с маркировкой?

– На первом подъёме на камнях должны быть сине-красные флажки, – ответил я. – Но, конечно, если выпадет снег, флажков вы, скорее всего, не увидите. Их старались наносить, где возможно, на контруклоны, но метель часто залепляет все поверхности. На плато смотрите на высокие останцы. Последний подъём по гребню, там потеряться трудно. У вас есть GPS?

Марк кивнул.

– Тогда советую сохранять точки время от времени. Как минимум, сможете по ним вернуться. При такой погоде видимость будет не очень.

Опять повисла пауза. Я разлил по кружкам остатки чая.

– Кстати, я и на двух тысячах никогда не была, – сказала вдруг Елизавета.

Они попросили две спальни, и я, разумеется, не стал им отказывать. Выдал постельное бельё, полотенца, халаты. Договорились, что к половине седьмого я приготовлю завтрак. Они пошли готовиться ко сну. Сначала я тоже собирался спать, но нога ныла нестерпимо. Принял обезболивающее. Потом устроился в гостиной у камина в одном из кресел с книгой в руках и стал ждать, пока подействует таблетка. Огонь ещё горел ярко. Было около одиннадцати вечера, когда все четверо скрылись в своих комнатах: Марк и Ксения в одной, а Павел и Лиза в другой. Все четверо пожелали мне спокойной ночи. На улице по-прежнему дул сильный ветер, периодически начинался дождь, переходящий то и дело в какую-то твёрдую крупу, неприятно барабанящую по стёклам. Боль всё не унималась. Глаза скользили по страницам, но я не мог вникнуть в содержание. Мысли постоянно возвращались к вечернему разговору. Если бы я верил в предчувствия, то сказал бы, что меня мучило предчувствие беды, и источником этой беды представлялась не столько погода, сколько очевидный конфликт, раздирающий эту маленькую группу. Природу конфликта я пока не мог разгадать. После короткого разговора за ужином от первого впечатления двух дружных пар не осталось и следа. Но разве люди, не ладящие друг с другом, собираются вместе в горы, пусть и ради однодневного восхождения?