Корабль-звезда - стр. 63

– Ну, по крайней мере, ты сумела вернуть себе одну из особей, сбежавших ранее. Остальные же, насколько можно судить, разделены на два отряда: те, кого нам так и не удалось пленить, скрываются где-то среди силов, а другие четверо вернулись на свой звездолет. Последнее особенно возмутительно. Их кораблю каким-то образом удается маневрировать так, что гамма-лазеры на ободе бессильны выцелить его.

– Да, это чрезвычайно досадно. – Мемор зарябила янтарными и серовато-синими перьями, выражая всемерное раскаяние. – Однако мне хотелось бы подчеркнуть, что наши системы обороны специально устроены так, чтобы их орудия не могли нацелиться внутрь Чаши; это решение было принято Древними давным-давно, после восстания Максимизаторов.

– Твои знания истории точны. К сожалению, движение Максимизаторов не искоренено полностью, и я опасаюсь, что им-то приматы и обязаны сведениями об этой прорехе в нашей обороне.

– Я этого не знала! – Удивление Мемор было непритворным; воистину скверная новость, но, если рассудить, старая прореха в системах защиты вряд ли могла бы проявиться в более подходящий для таких целей миг, чем при вторжении Позднейших Захватчиков.

– А это и не твое дело, Мемор. Сосредоточься на Позднейших Захватчиках.

– Вы имеете в виду, на их поимке и уничтожении?

Так было бы проще всего, а заодно и Мемор вывела бы себя из-под удара. Впрочем, она бы потом жалела о потере приматов, ибо архаичная таинственность этой расы будоражила ее любопытство.

– Нет! Я склонялась к такому решению прежде, но теперь приходится учитывать новые факторы. Чтобы постичь их, а также по соображениям секретности, спустимся в Убежище.

У Мемор из Подсознания поднялась рябь неуверенности. За консультациями в Убежище по приятным поводам не спускаются.

– Но зачем?

– Об этом тебе придется спросить Унаджьюханах, библиотекаря Убежища.

Само по себе это предложение так озадачило Мемор, что ее охватил ужас.

Про Унаджьюханах рассказывали старую шутку, что она любит распевать древние песни на общественных церемониях, даже на похоронах. Когда ее спрашивали, произошло ли такое на очередной церемонии, Унаджьюханах всегда отвечала, что нет, и тут же получала подначку: тогда то была воистину легкая смерть.

– Приветствую тебя, Асенат, – Унаджьюханах начала разговор с ритуального перьевого салюта – серо-фиолетовой ряби. Выяснилось, что при этом ее высокое оперение воссоздает Великую Печать Убежища; зрелище немало впечатляло. Мемор даже заметила белый просверк на месте официального девиза древних времен, что ныне уже не поддавался толкованию, однако сохранял символическое значение. На Печати он поблескивал безмолвным напоминанием о долговременных целях Чаши и, следовательно, Убежища.