Корабль дураков - стр. 2
– Случайность, не предусмотренная нами…Поездка только началась, и не известно, как много у нас здесь попутчиков.
– Время покажет.
– Жалею, что не захватила сейчас с собой мольберт.
– Вы художница? – поинтересовался он.
– Хочется про себя так думать.
– Что мешает?
– Я сама, вернее моя бездарность, и вероятнее всего я могу отнести себя не к художникам, а к малярам; художник должен выставляться в галереях, на него есть спрос.
– А что иначе нельзя?
Она кивнула головой: – Когда нет большого признания, которого хочется, а видишь, что его нет, то начинаешь заниматься самообманом, что все впереди. А впереди неизвестность, да и зарабатывать надо.
– Признания хочется всем, – изрек он философски. – Не покупают?
– Так покупают иногда, иначе давно бросила бы это занятие.
– А вы не пробовали писать для себя? Свои образы, что рождаются в голове? Может быть, это будет так ярко, что обратят внимание.
– Зачем? Картина должна нравиться не только мне. Она должна нравиться и тем, кто вообще ничего не понимает в живописи.
Мужчина в знак согласия, чуть кивнул головой: – Это и есть искусство, если картина нравиться другим, а не только специалистам. Раз покупают, то значит не все так плохо.
– Специалистам… Да где они эти специалисты? Это те, кто сами ничего написать не могут, но могут разглагольствовать…Не все, за чьими картинами сейчас гоняются, были признаны при жизни.
– И что? Вы хотите признания после жизни? Зачем оно вам тогда? – улыбнулся он. – Получать удовольствие от содеянного надо при жизни, потом это уже не интересно и просто глупо.
– Да, когда путь уже окончен, не все ли равно, что говорят. Жить, надо пытаясь насладиться тем, что у тебя есть, – согласилась Художница. – Я вот сейчас смотрю на этот пейзаж и понимаю, что передать всю палитру красок смогу, но вот насколько картина будет жизненна, картина должна жить, даже вне художника, чтобы было ощущение, что сейчас вода хлынет с холста на смотрящего.
– Вы обижены. Считаете, что вас не заслуженно не признают?
– Ну, нет. Я до такого маразма не дошла, моя личная жизнь в еще разумных пределах моего мозга, хотя кто знает, может быть в будущем смогу написать одну, которую хотелось бы, чтобы признали. Надеюсь хотя бы. А вообще хочется проникнуть в суть живописи. В гениальной картине есть совершенство. Там нет ничего лишнего и не надо ничего добавлять. Это как искусство последнего мазка.
– Это как?
– Это когда последний мазок делает картину шедевром, а без него просто хорошая работа. Вот это бы увидеть, понять, где его надо сделать.
– Если бы все это умели, тогда везде были бы одни шедевры, а это грустно. Все познается в сравнении. Как и в жизни. Не могут жить одни гении.