Корабельный секретарь - стр. 3
Не страшно: после пожара травы взойдут снова. У них могучие корни там, в глубине, куда не достигает жар огня. Пусть несколько поколений трав даром разбросают семена на потеху огню – неважно, какому-нибудь поколению непременно повезет. И в следующем сезоне равнина вновь зазеленеет мириадами травинок – бесполезных, но радующих глаз. Огонь беспощаден, но жизнь все равно берет свое.
– Стея, смотри! – пискнул маленький Иай, влекомый за руку старшей сестрой. – Тут еда.
Сразу несколько мужчин обернулись на голос. В самом деле, в жухлом ковре внимательный глаз мог заметить чуть более светлое пятно. Если здесь вырыть яму глубиной по пояс взрослому человеку, наверняка наткнешься на зреющую земную манну. Один большой клубень или несколько мелких. Хорошая еда. А еще лучше заметить место и вырыть пищу после того, как над ней пройдет стена огня. Так вкуснее. Полоумный старик профессор нес какую-то чушь о колониях подземных микроорганизмов и поначалу даже отказывался брать манну в рот. Глупец! Чем же еще питаться? Съедобными корнями? Они лежат глубже, хуже утоляют голод, и не всякий человек, даже и не профессор, отличит съедобный корень от ядовитого, годного только для поделок, когда он высохнет на воздухе и затвердеет.
Потом-то, конечно, старик привык есть то, что дарует земля. Всякий перестанет привередничать, как только проголодается как следует.
И все-таки странно. Неужели на островах совсем нет земляной манны? Да не может такого быть! Чем же питаются те странные, кто там живет?
Один из мужчин вырезал костяным ножом пласт липкой земли и положил его в центр пятна. Метка. Как только остынет земля, можно будет выкопать теплый клубень и перекусить.
Никто не сказал вслух, что чумазый карапуз Иай окончательно определил свою судьбу – со временем быть ему разведчиком и добытчиком, очень хорошим, может быть, самым лучшим в племени. Не носильщиком, не копателем, не гонцом – разведчиком. Как его отец, давным-давно сгинувший в степи. Один только долговязый Каар, баюкая уязвленное самолюбие, пробурчал, что, мол, не диво видеть каждую былинку тому, кто возвышается над этой былинкой от силы на локоть.
– А тебе, дядя Каар, с твоей высоты смотреть не страшно? – невинно поинтересовалось дитя.
Грохнули смехом. Стея шлепнула брата за непочтительность к старшим, но и сама не удержалась – прыснула. Каар набрал было в грудь воздуху, но не нашел слов, махнул рукой, рассмеялся сам. Мальчишка молодой, да ранний, с ним еще натерпишься, но не вступать же в перебранку с молокососом на виду у всех! Себе дороже.