Копия моего мужа - стр. 29

Я прохожу по дорожке выложенной брусчаткой и делаю глубокий вдох, чтобы сдержать накатившиеся слёзы. Совсем я стала сентиментальной в последнее время. Часто думаю о Тиме и о том, что было бы, если бы он поехал по другой дороге или вовсе задержался на работе подольше. Но он торопился. Ко мне. Внезапная догадка приходит в голову так резко, что я пошатываюсь, перестаю контролировать свои движения. Голова кружится, тело не слушается. Я опираюсь плечом о дерево и глубоко дышу.

Если у Тима были проблемы в бизнесе, то что если его смерть была не совсем случайной? Что если ему помогли отправиться на тот свет? Чушь, мы же не в девяностых живем! Глубокие вдохи и выдохи помогают справиться со своими эмоциями. Решаю, что подумаю об этом не сейчас, позже, потому что ребёнок внутри меня взволнованно толкается, а я и так пережила слишком много стрессов. Всмотревшись в небо, усыпанное звёздами, мысленно передаю привет своему мужу, а затем неожиданно слышу тоненький жалобный писк откуда-то из кустов.

Писк похож на то, как плачет маленький котёнок. Прислушиваюсь, сворачиваю с дорожки, тихонько ступаю по сырой земле и иду чётко на звук, который с каждым моим шагом становится всё отчётливее. Я заранее знаю, что не смогу оставить животное плакать в одиночестве. Скорее всего во мне просыпается материнский инстинкт, либо я думаю о том, что крошечный подарок с небес послал для меня Тим, чтобы я не грустила.

Включив на телефоне фонарь подсвечиваю себе дорогу. Замираю на месте, когда вижу у дерева маленького серого котёнка, который и ходить-то толком не умеет. Лежит на земле в одиночестве, попискивает и трясется от страха и холода. В области грудной клетки сильно щемит от жалости к нему.

- Эй, малыш, где твоя мама? – сажусь на корточки и протягиваю к нему руку.

Шерстка мягкая, пушистая. Хочется взять его на руки, прижать к себе и согреть. Я несколько минут подряд зову кошку-мать, но понимаю, что это напрасно, поэтому беру котёнка на руки и расстегнув куртку прижимаю к себе. Тонкий писк тут же прекращается. Он трётся об меня, нюхает, нуждается. Ну не могу же я оставить его на улице умирать?

Поэтому я пробираюсь в дом украдкой, заранее зная, что мне не поздоровиться, если Тахиров узнает о животном. Слышу в гостиной голос Виктории и Рустама, незаметно, словно воришка, пробираюсь на носочках в свою комнату. Закрывшись на замок выдыхаю. Расстёгиваю куртку, смотрю на серую мордашку и понимаю, что у котёнка ещё не раскрылись глазки. Словно почувствовав чужую обстановку, котёнок вновь начинает жалобно пищать.