Копия - стр. 41
Адам осознал это, когда ночью поднялся в отведенную для него спальню. Комната размером с кладовую, с жесткой узкой кроватью и удобствами на этаже срывали с готового испариться терпения мужчины последние засовы. Он мысленно проклинал Ангура, за то, что сумел разжечь в его сердце безумное любопытство. Ругал себя, что остался в этом доме, вместо того, чтобы сейчас отдыхать в гостиничном номере. А еще, так и не сомкнув глаз в чужой постели, беспрестанно торопил время.
– Оторву тебе голову, Ангур, – прошипел он ранним утром, стоя у окна. Оставить Саида, Алию и свой народ ради вот этого вот всего казалось ему сейчас великой глупостью.
Стук в дверь и мелодичный голос хозяйки дома, зовущий к столу, отвлек от размышлений.
– Спасибо!– отозвался мужчина и, глубоко вздохнув, отправился вниз.
Адам отдавал себе отчет, что находился в Европе с присущими ей свободами и традициями, и изменять что-либо не пытался. Под видом обычного европейца он молча терпел присутствие за столом детей и жены Ларуса. Он закрывал глаза на ее бесцеремонное и неуважительное, как ему казалось, отношение к гостю. И даже старался с аппетитом съедать все, что попадало в его тарелку.
Однако, когда завтрак закончился, Адам поспешил вернуться в свою комнату, сославшись на внезапную головную боль. Еще одной экскурсии по ферме в компании Ларуса он просто бы не выдержал.
Самая обычная машина такси подъехала к дому Хаканссона ближе к обеду. Адам в это время как раз стоял у окна, перекрестив руки на груди. Он ждал. И если ночь в этом доме ему казалась несказанно долгой, то секунды до встречи тянулись и вовсе бесконечно.
Адам готов был увидеть все, что угодно. Он был уверен, что удивит его дочь Ларуса позже: своими словами, поступками, голосом, в конце концов. Но стоило только ветру выбить золотистую прядь волос из капюшона одной из приехавших девушек, как необъяснимое волнение поглотило его целиком.
Как завороженный смотрел Адам на невысокую хрупкую девчонку в бесформенной толстовке и джинсах и упорно не верил своим глазам: там, внизу, в каких-то метрах тридцати от него стояла Алия. Его невеста. Его любовь. Его мечта.
– Алия, – глухо прошептал Адам, забывая обо всем.
– Алия, – сказал он чуть громче, мотая головой, чтобы сбить морок бессонной ночи. С неистовой силой продолжал он вглядываться в знакомые черты в попытках отыскать отличия.
– Алия! – грозно прорычал он, так и не найдя таковых.
Казалось, дочь Ларуса услышала его звериный рык и отважилась взглянуть на мужчину.
И вот тут Адам понял, что девчонка на улице – лишь копия Алии! Ее взгляд был совершенно другим: дерзким, уверенным, свободным. Она заметила его, стоявшего у окна, и отвернулась. Но не от смущения или неловкости, как это делала его невеста, случайно, ненароком соприкоснувшись с ним взглядом, а от пренебрежения и абсолютного безразличия.