Копенгагенский разгром. Приключения графа Воленского - стр. 25

– Нет-нет, все в порядке, – ответил я и спросил: – Вы готовы к путешествию?

– Да, я уже сдала свою лондонскую квартиру. Граф Саймон любезно предложил провести последнюю ночь здесь. А завтра утром мы отправимся все вместе в Дувр.

– Уверен, путешествие будет приятным, – сухо промолвил я и, простившись, отправился к своим покоям.

– Граф! – окликнула меня виконтесса.

Я остановился и обернулся, оказавшись совсем близко к собеседнице.

– Я видела, как вы смотрели на Николь сегодня утром.

Виконтесса промолвила эти слова сухим тоном, но на ее губах блуждала насмешка, и взгляд был вызывающе дерзок.

– Странно, – ответил я. – Утром вы утверждали, что не заметили меня.

Виконтесса ничуть не смутилась.

– Хотите попользовать ее? – спросила она.

Я улыбнулся – улыбка получилась горькой, – и сказал по-русски:

– Ее я хотел любить, а попользовать вас.

Я обхватил виконтессу за талию, впился губами в ее пухленький ротик, и мы едва не ввалились в ее комнату.

– Дверь… дверь… – повторяла она, пока я расправлялся с белым кисейным платьем.

Дверь я захлопнул ногой, повалил Элен на кровать, а потом долго и с наслаждением мстил ей за все причиненные мне обиды – за глупость Николь, и за подлость мосье Каню, и за несовершенство этого мира в целом.

Потом мы лежали, поглаживали друг друга и молчали. Мне ни о чем говорить не хотелось, а Элен еще во время любовной баталии несколькими восторженными вскриками исчерпала весь свой словарный запас.

Вдруг раздался тихий стук в дверь. Мадемуазель де Понсе, не стесняясь моего присутствия, крикнула:

– Да.

Беззвучно вошла Николь и остановилась, потупив взор.

– Что случилось? – спросила Элен.

– Там пришел полицейский, – ответила горничная.

– Полицейский? – удивилась мадемуазель де Понсе.

А я уже прыгнул с постели и принялся оправлять свою одежду, не обращая внимания на женщин. Добродетель-то они обе сдали, словно лондонскую квартиру.

– Полицейский сказал, что разбойников поймали, – сообщила Николь.

– Поймали?! – обрадовался я.

– Да, – подтвердила девушка и добавила: – Но еще он сказал, что вашего друга убили не они.

– Николь! Перестань чесать языком! – одернула горничную Элен.

– Простите. Я просто подумала, что его сиятельству не терпится узнать новости, – пролепетала девушка.

В гостиной я застал графа Воронцова, Николая Николаевича и мистера Салливана. Семен Романович и Новосильцев выглядели несколько смущенными, а полицейский – негодующим. Вздувшиеся багровые прожилки придавали его физиономии вид садовой грядки с раздавленной клубникой. Он с ожесточением теребил свои бакенбарды и с плохо скрываемым раздражением смотрел на хозяина дома.