Копенгагенский разгром. Приключения графа Воленского - стр. 14

Я покачал головой. Идея захватить второй раз разбойников в одиночку вполне могла прийти ему в голову. Он отличался храбростью и бесшабашностью. Но на его лице не было злорадства или охотничьего азарта, когда он покидал коляску. Глаза светились обычной радостью, какая бывает при встрече с хорошо знакомым человеком после долгой разлуки.

– Нет, – сказал я. – Уверен, Феклистов заметил в толпе товарища, но никак не разбойника. А уж что произошло дальше… – Я развел руками.

– Что же это такое… – Граф Воронцов сокрушенно покачал головой. – Как бы то ни было, вам не стоит одному расхаживать по улицам Лондона. Да, собственно, и времени не будет. Завтра вечером, а лучше послезавтра утром вы сможете выехать.

– Да, но как же я покину Лондон после случившегося? – возразил я. – Я дождусь, пока поймают убийц!

– Друг мой, предоставьте это дело мне, – сказал Семен Романович. – Я приложу все силы и не слезу с шеи Скотланд-Ярда, пока они не найдут злодеев.

– Скотланд-Ярда? – переспросил я.

– Лондонской полиции, – пояснил Николай Николаевич.

– А сейчас вы должны отдохнуть с дороги, – добавил граф Воронцов. – Завтра хлопотный день.

– Даже не знаю, как я засну после всего случившегося, – вздохнул я.

– Пойдемте, я покажу вам библиотеку, – неожиданно предложила Екатерина Семеновна. – На случай, если бессонница одолеет, скоротаете время за книгой.

Я бросил взгляд на графа Воронцова, он кивнул с одобрением, и я последовал за его дочерью. Она оглянулась на меня с заговорщицким видом, и я заподозрил, что приглашение в библиотеку – уловка, чтобы вызвать меня на приватный разговор. Очаровательная дочка графа Воронцова поневоле пробуждала нескромные мысли, однако я немедленно подавил их, рассудив, что вряд ли девушка настроена на романтический лад. Да и глупо было бы затевать любовную кутерьму с дочерью посла, не имея серьезных намерений.

– Андрей Васильевич, – прошептала она, едва мы оказались наедине, – я хочу обратиться к вам с просьбой.

– Сделаю все, что в моих силах, – ответил я.

Девушка несколько стушевалась, словно в последний миг пришло сомнение: верный ли выбран тон. Решившись, она заговорила с неожиданным пылом:

– Вы знаете, в Лондоне довольно-таки много французов. Одни бежали от революции, другие от Бонапарта. Многие оказались с пустыми руками и вынуждены кто чем зарабатывать на жизнь. Вы не поверите. Французские дворяне моют посуду, некоторые пасут скот.

– Это ужасно, – согласился я.

– Я хочу попросить вас о помощи для моей хорошей знакомой. Ее зовут Элен, – продолжила девушка.

И я подумал, что уж закрутить интрижку с этой Элен мне никто не помешает.