Копье Пустыни - стр. 40
Хасик нахмурился, но поклонился.
– Ты прав, ночь только началась.
Он злобно посмотрел на Джардира и отправился в свою нишу.
– Ты тоже возвращайся на пост, мальчик. – Джесан похлопал Джардира по плечу.
Наконец рассвело, и все собрались у ям, чтобы посмотреть, как горят алагай. Баха кад’Эверам была обращена на восток, и восходящее солнце быстро затопило лучами долину. Демоны выли в ямах – небо разгоралось, и их плоть начинала дымиться.
Щиты даль’шарумов были отполированы изнутри до зеркального блеска, и пока дама Хеват молился о душах погибших бахаван, воины один за другим ловили свет и направляли в ямы на демонов.
Едва он касался демонов, как они вспыхивали огнем. Вскоре все алагай пылали, и най’шарумы радостно вопили. По примеру воинов, некоторые даже приспустили бидо и помочились на демонов, пока свет Эверама сжигал их дотла. Джардир никогда еще не ощущал себя настолько живым и повернулся к Аббану, чтобы разделить с другом радость.
Но Аббана нигде не было видно.
Джардир решил, что друг еще не пришел в себя после ночного падения, и отправился на поиски. Просто Аббан нездоров. Это не считается слабостью. Они дождутся, не обращая внимания на издевки най’шарумов, когда сила вернется к Аббану, и тогда разделаются с шутниками и положат конец насмешкам раз и навсегда.
Он обыскал лагерь и нашел Аббана с большим трудом, когда тот выполз из-под обозной телеги.
– Что ты делаешь? – спросил Джардир.
– Ой! – удивленно обернулся Аббан. – Я просто…
Не обращая на него внимания, Джардир протиснулся мимо Аббана и заглянул под телегу. Аббан подвесил к раме сеть и набил ее горшками Дравази, в которых они носили землю, мудро переложив посуду тканью, чтобы не гремела и не побилась на обратном пути.
Аббан с улыбкой раскинул руки, когда Джардир повернулся к нему:
– Друг мой…
– Верни все на место, – перебил Джардир.
– Ахман… – начал Аббан.
– Верни все на место, не то я тебе вторую ногу сломаю, – прорычал тот.
Аббан вздохнул, но не покорно, а устало:
– И вновь я прошу тебя быть практичнее, друг мой. Мы оба знаем, что с больной ногой у меня больше шансов помочь семье деньгами, чем честью. А если я и умудрюсь стать даль’шарумом, долго ли я протяну? Даже сильные ветераны, которые пришли сюда, в Баха, вернутся домой не все. Мне же повезет, если я переживу хотя бы одну ночь. И что станется с моей семьей, если я покину этот мир, не покрыв себя славой? Я не хочу, чтобы матери пришлось продать моих сестер в дживах’шарум, потому что у них нет иного приданого, кроме моей пролитой крови.
– Дживах’шарум покупают? – переспросил Джардир, думая о собственных сестрах, намного более бедных, чем сестры Аббана. Дживах’шарум были общими женами, которые жили в великом гареме и принадлежали всем даль’шарумам сразу.