Копье Лонгина. Kyrie Eleison - стр. 32

Папа Иоанн незамедлительно разразился возмущёнными письмами в павийский епископат и лично новоиспечённому королю. Мароция постаралась перехватить большинство этих писем с помощью своей милиции, а также попросила о перехвате писем Гвидо Тосканского, который и сам был в этом заинтересован. В итоге до Рудольфа с юга Италии дошли только отголоски папского раздражения, однако при получении первого же письма с севера настроение короля испортилось гораздо сильнее. Текст письма Ирменгарды не отличался от предыдущего, обманутая возлюбленная повторила своё «Ego ulciscar»,, но на сей раз придала своему гневу весьма выразительный характер, обмакнув письмо перед отправкой в чью-то кровь, человеческую или же какого-то принесённого в жертву животного. Рудольф, развернув письмо, тут же с воплем ужаса отбросил его прочь и попросил слуг сжечь пергамент, а сам поспешил очистить руки, прикоснувшись к мощам святого Августина Иппонийского22, находившимся всё в той же базилике Святого Петра в Золотом Небе.

Следующее послание новому королю Италии было сугубо материалистическим и предельно конкретным. В нем император Беренгарий, обвинив Рудольфа в узурпаторстве, попрании прав сюзерена и нарушении заповедей Божьих, вызывал его и его слуг на поле битвы, в котором Господь явит всем свою волю и покарает гордых и преступных.

Императорский гонец, дочитав письмо, адресованное графу Гуго Миланскому, сыну Майнфреда, замер в почтительном поклоне. Граф поднялся с кресла, поблагодарил посла и поручил канцелярии подготовить ответ, в котором граф, как верный вассал, должен был заверить сюзерена в своей готовности исполнить долг. Диктуя текст письма, граф был, как обычно, сух и сдержан, и никому из присутствующих ни на мгновение не дал понять, насколько взволновало его письмо Беренгария.

Военная кампания Беренгария против Рудольфа длилась уже больше года. Больше года признанный Бургундией и Ивреей Рудольф и Беренгарий, признанный всем остальным миром, обменивались между собой напрасными увещеваниями и призывами к совести оппонента, угрозами неизбежного гнева со стороны Верховного Судии и малозначащими манёврами своих войск. В течение всего этого времени обе стороны подспудно искали источники финансирования своих походов и занимались вербовкой своих сторонников среди духовенства и рыцарства. Каждый из миропомазанных монархов пытался со своей стороны заручиться поддержкой Рима, хотя с первых же минут было понятно, что папа целиком и полностью поддерживает императора. Рудольф же настойчиво требовал выполнения своих обещаний от Тосканы и в своих словах к графине Берте даже осмелился воззвать к её родственным чувствам. Своим ответом Берта расставила все точки над «i» в своих отношениях с Рудольфом, дерзко и недвусмысленно дав понять, что интересы собственных детей ей несопоставимо ближе, чем интересы седьмой воды на киселе родственничка. Единственное, что она могла сделать для него, так это дать обещание не помогать Беренгарию, своему давнего врагу и несостоявшемуся мужу.