Координата Z - стр. 29

Наполовину плюнутый, на вторую половину выживавший как умеет, презираемый своей буржуазией и «креативным классом», замордованный всепожирающей, тупой и бесстыжей поп-культурой, но потрясающим образом не растерявший по пути из страшного прошлого в безобразное будущее своих святых, своих полководцев, свою калинку-малинку и веру в ангелоподобных десантников.

Именно и только этот народ обеспечивал сохранность государству и лично либеральной политической элите.

Беда же состоит в том, что народ этот – подтаивает, надрывается, томится, а на смену ему идёт поколение младое, незнакомое.

Из всех своих университетов, с каждой парты элитных школ, с каждой заметной тусовки, из всех сетевых ресурсов с тьмой подписчиков с первых дней войны шли тоскливые сигналы: «Нет войне, долой армию, мы ненавидим власть, верните TikTok, сатрапы».

Если выстроить в рядок всех топовых рок- и рэп-музыкантов, которые высказались против войны, а то и прямым текстом топили за армию Украины, а после сосчитать их подписчиков, – получится безумная цифра миллионов в 50.

Если к ним плюсануть миротворца Митю Глуховского и миротворца Даню Козловского, пяток самых молодых и модных кинорежиссёров и дюжину самых клёвых продюсеров, – это и будет портрет «элиты», которую у нас воспитали и выкормили к 2022 году.

Эта «элита» могла бы выжрать весь мозг и старшему поколению, но не справилась. Недоработочка! Зато с младшим она поработала от души.

Младшие вырастут. Они расправят, как те самые, из дурацкой книжки, атланты, свои белые плечи и скажут: «Мы здесь».

И тогда буржуазия и креативный класс разорвут этот негласный пакт с властью и заключат с ними.

И власть сожрут.

Проблема только в одном: её сожрут вместе со страной.

Когда противостояние вспыхнуло с новой страшной силой, нет-нет да и начали доходить слухи о том, что в приличных культурных кругах мне ставят на вид: как-де мне не стыдно публично поддерживать одних писателей (тех, кто «за войну») и обижать других писателей (которые якобы «за мир»).

Нехорошо-с: мы ведь все – дети русской словесности, и должны возлюбить друг друга.

Избыточная литературоцентричность сознания видна была здесь.

Мне и в голову никогда не приходило завидовать своим коллегам по ремеслу: у меня всегда имелось своё место, и я был им удовлетворён.

Но когда случается война – любой разговор о литературе и литераторах сразу приобретает несколько иные смыслы.

Позиция моя была прозрачна с самого начала: я вёл речь не о писателях. Я вёл речь о людях, которые желают поражения моей армии. Моим собратьям. Моим друзьям.