Контурные карты для взрослых (сборник) - стр. 16
Мы окунаемся в любовь, гренки непременно подгорают, вода, в которой варятся яйца, конечно же выкипает. Всмятку, как ты любишь, не получается. Я переживаю, злюсь на себя, а ты целуешь меня в затылок, льстец прекрасный, со словами, попадающими прицельно в сердце: «То, что приготовила ты, – самое вкусное!»…
Милый мой, честно скажу, я никогда не верила в существование таких мужчин, как ты. С шестнадцати лет мне везло исключительно на идиотов. Ходила по городу-полю, а под ноги попадались одни сорняки. Нет чтобы обойти их или затоптать, жалея девушек, идущих следом за мной! Наоборот, я срывала эти сорняки, разглядывала их, пыталась полюбить, вопреки колючкам, воображала нежными цветочками… По девичьей глупости или врожденной наивности? Не знаю. Факт остается фактом: таких псевдоцветочков я насобирала целую корзину.
Хорошо, что в конце концов, пережив и несправедливость, и предательства, поняла, что природу сорняков не изменишь. Научилась говорить категорично: «Мужики – козлы», но и из этой фразы непроизвольно убирала местоимение «все». А вдруг не все? Вдруг есть хоть один, которому можно доверять? Тогда я не понимала еще, как искать, где. Но сейчас я знаю точно: все эти бугристые дороги вели меня в твои объятия…
Мы не доносили завтрак до столовой. Уплетали его там же, где он готовился. Садились на величественный подоконник кухонного окна, расставляли разноцветные тарелки, кружки между ног и кормили друг друга, щурясь под лучами июньского солнца. Я забывала о своем обете не есть, не пить во имя сохранения привкуса твоих губ. Как же иначе, когда каждый кусочек тоста с пармезаном доставался мне с любимых рук?
Съедали приготовленное, а потом, допивая остывший чай из сиреневых кружек, планировали, как уедем в город у моря, где будем растить надежды, воздвигать замки из мокрого песка, склеивать мгновения в увлекательную ленту жизни и готовить свое будущее, не сверяясь ни с какими рецептами.
Мы завершали наши разговоры тем, что закуривали одну сигарету на двоих, словно ею скрепляли наши планы, а потом ты бежал в душ и на работу, а я, создавая живописные композиции из мыльной пены, отмывала посуду и пела Rosie’s lullaby Норы Джонс. She walked by the ocean… And waited for a star… To carry her away.[5] Меня так вдохновляла эта иллюзорная реальность, мой мальчик!
Я хочу зажмуриться изо всех сил, крепко обнять свои колени и опрокинуться в то гулкое измерение, в котором прошлое не пересекается с настоящим. Там, кстати, пахнет гречишным медом. Пойдем со мной?.. Никто из нас не особенный, но мы мало в чем похожи. И это хорошо. Меня всегда чертовски манили противоречия…