Контрразведка показывает зубы. Компромат на Президента - стр. 7

Рядом с ним расположился персонаж, похожий на учёного-физика, по рассеянности перепутавшего вход в ночной клуб с дверью ядерной лаборатории. Даже в сидячем положении он казался очень длинным. Его всклокоченные волосы, словно они никогда не знали расчёски, глупые очки с невероятно толстыми телескопными линзами, потёртые до невозможности джинсы и заметно засаленный по краям свитер усиливали комичный образ.

Если бы случайный наблюдатель узнал, что перед ним сидят вовсе не сотрудник дома культуры, а личный помощник президента Российской Федерации по текущим организационным вопросам Аркадий Горин и вовсе не физик-ядерщик, а старший помощник военно-морского атташе Великобритании в России Мэтью Скотт, то, скорее всего, разразился бы саркастическим смехом.

Эксклюзивная бутылка виски, изготовленная в виде башни британского парламента Биг-Бен, величаво возвышалась на столе, подле неё стоял приземистый стакан, на четверть наполненный, судя по всему, жидкостью из бутылки, а рядом с ним замер высокий изящный бокал для коктейлей с только что выжатым апельсиновым соком.

Мужчины, кажется, затаив дыхание, неотрывно следили за тем, как артистка медленно избавляется от смешного розового лифчика, больше похожего на детский лоскут для куклы, однако их губы шевелились.

– Всё готово, Мэтью.

– А кто «тунец»?

Танцовщица обнажила, наконец, искусно подтянутую грудь с упругими коричневыми сосками, однако в этот миг на сцену вывалился разгорячённый Маслов, и она застыла на месте, изумлённо приоткрыв густо накрашенный рот. Скрипка испуганно взвизгнула, и воцарилась мёртвая тишина.

Ещё несколько минут назад он был в отутюженной форме мичмана, теперь же измочаленные форменные брюки и рубашка висели мешком, а галстук съехал на живот. В руке, больше напоминавшей медвежью лапу, плескался стакан с прозрачной жидкостью.

Одним коротким движением он сгрёб танцовщицу в охапку.

– Люди, ёлы-палы, хорошо-то как, а?!

Сосуд в руке дрогнул, словно внезапно началась морская качка, и пахучая жидкость щедро омыла соски. Мичман осторожно поднёс край стакана к накрашенным губам, словно танцовщица вдруг превратилась в младенца, и он решил напоить его материнским молоком.

– За русский подводный флот, есть флот, есть Россия, пей!

Сценический лоск мгновенно слез с артистки, и вместо зажигательной танцовщицы перед зрителями предстала жалкая провинциальная девочка.

– Пей, лапочка, не капризничай!

Она глотнула, страшно выпучила глаза, закашлялась и бросилась за кулисы, а на сцену вылетели два плечистых охранника и выбили сосуд из его руки. Расплёскивая горячительную жидкость, стакан с грохотом покатился по твёрдой гладкой сцене. Громилы навалились на него, а он неожиданно легко отбросил их от себя, словно какая-то незримая пружина сработала на отдачу.