Контрразведка показывает зубы. Компромат на Президента - стр. 21
Маслова в отливающем серебром лёгком водолазном костюме с аварийным топором в руках и мощным фонарём, прикреплённым ко лбу, можно было легко принять за странное неуклюжее человекообразное морское существо. Он прицепил к поясу трос от спасательной лебедки и проворно спустился по покатому корпусу к валу винта.
Волна неожиданно окатила с ног до головы, он выругал её так, как ругают назойливую собачонку, и море, кажется, вдруг притихло. Боцман решительно поставил ногу на вал и ударил топором, целя в толстую тунцовую сеть, которую так неудачно намотал винт.
Лезвие соскользнуло, он едва не выронил топор, однако, стиснув зубы, снова принялся рубить. Один удар, второй, третий. Бесполезно! Толстая сеть не поддавалась, а рубить было неудобно, – страховочный трос тянул назад.
– Первый, – сказал Маслов в микрофон, – ослабьте трос, приём!
– Второй, – сказал голос Кузнецова в динамике, – понял тебя, ослабляю, приём.
Лебёдка раздражённо завизжала, так визжит животное, которому до смерти надоела ночная возня людей, неугомонных и до крайности беспокойных. Трос ослаб.
Маслов прицелился и, коротко выдохнув, сильно и точно врезал топором. Лезвие, наконец, зацепилось. Он, поджав губы, ударил снова. Сеть, кажется, поддалась, и он с силой ударил ещё раз. Сеть порвалась!
– Первый, одна лопасть свободна, осталась ещё одна…
В этот миг из пенящейся у кормы воды осторожно высунулся длинный багор, похожий на худое щупальце, он зацепился сзади за край спасательного жилета и дёрнул так, что боцман потерял равновесие.
– Ё… лы-палы!
Маслов неуклюжим моржом рухнул в море. Волна как будто ждала этого момента, она мгновенно подхватила его и мстительно ударила о край лопасти. Фонарь на лбу разбился вдребезги.
Боцман уронил голову на грудь. Волны как опьяневшие от прилива чувств танцовщицы стали кружить вокруг. Из воды высунулись длинные и тупые ножницы по металлу, с хищным щелчком не перекусили, а порвали трос, и обмякшее тело стало стремительно отдаляться от субмарины в пугающую морскую черноту.
Через пару секунд оттуда обеспокоенно затрещал динамик рации.
– Второй, почему молчишь? Приём!.. Второй, слышишь меня? Ответь!.. Почему молчишь? Приём!..
3
Плотная дымка заслонила луну и звёзды. Продолговатое светлое пятно, больше похожее на огромного морского лебедя, чем на яхту, вздрогнуло и двинулось по волнам.
В ярком свете фонаря мужские тени перебросили Маслова с бота на верхнюю палубу. Лёжа лицом вниз, он открыл глаза и украдкой оглядел столпившихся вокруг крепких парней в чёрных морских робах с металлическими битами в руках.