Контракт на невинность - стр. 27
Ничего ему мой отец не сделает, по правде говоря. Он работал в полиции очень давно. Потом его все-таки выгнали за пьянство… С ним даже старые знакомые оттуда предпочитают не здороваться.
– У вас будут неприятности. С учетом вашей биографии… – решаюсь я дальше гнуть свою линию вранья, но замолкаю.
Потому что слышу громкий щелчок. Я испуганно вздрагиваю, но когда чувствую, как по мне быстрой змейкой скользит ремень, то понимаю, что Камиль меня отстегнул. Дальше я не успеваю сообразить, что случилось, потому что в мгновение оказываюсь у мужчины на коленях. С раздвинутыми ногами.
Для меня это становится полным шоком – сидеть так, лицом к лицу с убийцей. Платье задирается основательно, оголяя полностью ноги и бедра. И еще нюанс, от которого под кожей собираются панические мурашки: я чувствую нечто твердое через ткань штанов мужчины. Сижу задницей на этом.
И хотя у меня вообще нет опыта в этих делах, я как-то быстро понимаю, что это явно не телефон, или что-то в этом роде.
Нет. Черт. Второй раз пережить изнасилование за последний день – это как-то слишком даже для меня. Я в отчаянии совершаю сильный рывок в сторону, но Камиль успевает схватить меня, положив ладонь на холку, и зафиксировать на месте.
Мне остается только извиваться. Руки сцеплены за спиной, и я сама себе напоминаю червяка, отчаянно пытающегося вырваться из захвата.
Я бы сопротивлялась до самого конца, если бы мысль "я делаю себе только хуже, елозя на его члене" не поумерила бы мой пыл. Только поэтому я замираю, глядя в лицо убийцы напротив. Похоже, его только забавляет это.
– Пустите…!!!
– Ты плохо умеешь врать, цыпа, – горящий взгляд словно оставляет на коже следы от ожогов. Несмотря на то, что Камиль говорит относительно ровно, я чувствую в его голосе то, что заставляет меня поверить в неотвратимость чего-то страшного. А когда он прикасается небрежно пальцем к моим губам, проодит по щеке, и потом заправляет прядь волос за ухо, все тело словно вспыхивает в ответ,– это, в принципе, к лучшему. Твой папа начальник полиции, но не может найти четыреста тысяч на лечение? Звучит фантастически.
– Он не берет взятки. Зарплата не сильно большая, – бормочу я, ошарашенная своей чувствительностью. Я же боюсь его. Все, что я должна ощущать – это страх. Какого тогда черта?…
– Охренеть ты смешно пошутила, любительница угрожать. Как самочувствие? Наркотик, который Катя подливает всем новеньким в этом борделе, уже начал действовать?
Мое лицо начинает пылать. Я замолкаю, прислушиваясь к себе. Черт, неужели это все… все дело в вине, которым усердно пытался напоить меня Пупс? Вот почему он говорил, что мне надо выпить и расслабиться.