Контракт на ложь - стр. 71
Это были необъяснимо токсичные мысли. Необъяснимо бессмысленные. И неистребимые.
Так просто было выставить ее корыстной и успокоить этим свою совесть. Но, бл***! Но, бл***! НО!!!
Она не была корыстной! Он жил с ней, он видел это. Она даже отказалась принять от него компенсацию. Это был отдельный удар. Пощечина ему.
Не приняла от него ничего, потому что ненавидит. А то, что между ними по ночам...
Бл****! Мужчина сжал руль, так что побелели костяшки, и зажмурился. От этих мыслей горело в груди. Боль, самая настоящая. Физическая.
***
Машину Андрей поставил, но надо было еще поднять наверх кое-какие покупки. Настя стояла рядом, смотрела в сторону, ждала, пока он выгрузит пакеты из багажника. А напряжение между ними росло. Ей почему-то страшно было посмотреть в его сторону. Страшно самой себя, того неумолимого и беспощадного воздействия, которое он на нее оказывал.
Наконец Андрей выгрузил все пакеты, собрал их в одну руку, хотя пакетов реально было много, они торчали во все стороны и топорщились. Но он умудрился сделать эт быстроо и ловко. Он даже в этой простой мелочи был красивым. Позвал:
- Настя.
И протянул другую руку ей. Голос глуховатый, низко вибрирующий. У нее внутри все задрожало, начиная плавиться. Нельзя!
Тихонько выдохнула и вложила дрожащие пальцы в его ладонь.
Они снова шли вместе, он держал ее за руку и вел за собой. Порывисто вел, быстро. Как будто что-то для себя решил и теперь торопился исполнить. Несколько раз Насте казалось, что они с этими пакетами застрянут в дверях, в лифт не пролезут. Но ведь он двигался так легко и изящно, и она от его красоты и этой неуловимой мощной энергетики просто слепла.
В лифте ехали, пакеты все-таки занимали слишком много места, и Андрей стоял к ней почти вплотную. Его грудь перед ее глазами, широкая, сильная. Тяжелое дыхание поднимало пластины мышц, а ей казалось из него вытекает какая-то сладость и вливается прямо в нее. Нельзя смотреть, нельзя вдыхать.
Подняла глаза чуть выше. Крепкая шея, гладкая, пульсирует жилка. Невыносимо захотелось прижаться к ней губами. Она тихо выдохнула, и...
В этот момент лифт открылся.
А его словно сорвало, толкнуло к ней. В глазах какое-то безумие, шторм.
Настя забыла дышать, ее как будто подхватило волной и потащило куда-то. Безвольную, податливую, слабую. Потому что, когда за ними захлопнулась дверь, у нее уже колени подкашивались. Пакеты полетели на пол. Он зажал ее лицо в ладонях:
- Настя... Настя-я-яя.
А голос срывается низким рокотом. Дрожит.
Закрылись глаза. У них никогда еще не было, чтобы вот так, прямо в прихожей, среди одежды, пакетов, не помня себя. Раньше всегда был какой-то регламент. Какой-то смысл, порядок.