Контракт на два дня. Трилогия. Книга вторая. Дорогами войны - стр. 49
В одном из эшелонов на платформах везли закрытые брезентом 152-миллиметровые гаубицы М-10 и гаубицы-пушки МЛ-20, а в конце состава стояли настоящие монстры – 203- миллиметровые гаубицы Б-4 на гусеничной платформе.
«Вот достанется этим гадам!» – со злорадством подумал Яша.
Он хотел взять билет на поезд до Бежаниц, но тот отправлялся только поздно вечером. Ему предстояло весь день просидеть в душном, переполненном пассажирами и солдатами вокзале, где некуда присесть. На улице шёл мелкий моросящий дождь, и даже погулять не представлялось возможным. Кроме этого, Яша сильно хотел есть, после освобождения из плена его продолжал постоянно мучить голод. Несмотря на то что в госпитале его усиленно и правильно откармливали и он поправился на семь килограммов, всё равно выглядел очень худым, измождённым. Врачи сказали ему, что нужно не менее чем полгода усиленно питаться, тогда он поправится и восстановит силы. Организм у него молодой и должен справиться.
Яша закинул вещмешок за спину, накинул сверху плащ-палатку и отправился в город. Он шёл на рынок, куда ходил ещё мальчишкой с родителями, когда они приезжали в Великие Луки. На всякий случай осведомился у работника вокзала, там ли сейчас рынок и, получив утвердительный ответ, медленно побрёл туда. Быстро ходить он ещё не мог, не хватало сил. До рынка добрался примерно за час и совсем проголодался. Цены, конечно, не радовали, всё стоило очень дорого. Но ему, как и обещали, выплатили жалование за год и полтора месяца пребывания в плену, два месяца пребывания в госпитале и небольшие подъёмные, а проезд у него был бесплатный, по справке.
Он купил себе буханку хлеба, небольшой кусок колбасы и горячую варёную картошку с луком и укропом, завёрнутую в газету. Со всем этим расположился под навесом перед какими-то продуктовыми складами и, расстелив на полу газетку, присел на корточки рядом и начал кушать. Отрезал перочинным ножом большой ломоть хлеба, кусочек колбасы и принялся жадно жевать, набив полный рот. Яша так и не смог отучиться от этой привычки, вид пищи приводил его в неистовство, ему хотелось наброситься на еду и съесть всё сразу. Врачи его предупреждали, что ему нельзя переедать, а есть надо часто и понемногу, но он не мог совладать с собой.
Хлеб был такой душистый и вкусный, а от запаха колбасы закружилась голова… В лагере для них даже крошечный кусочек пищи, пусть и вонючей, несъедобной, порой стоил жизни. Он вспомнил лейтенанта Березина, сержанта Гаврилова и ребят, с которыми выходил из окружения, погибших при попытке достать хоть немного еды, друга Колю, который погиб из-за куска хлеба и двух котелков муки, друга Серёжу, с которым они были вместе в плену и который не дожил до освобождения всего три месяца, умерев от голода. Слёзы навернулись на глаза, он горько заплакал.