«Контрабас» и виски с трюфелями (сборник) - стр. 26
– То есть у девушки была успешная творческая командировка… Лады, бывай, Петь.
– Что-то у тебя с голосом, Тема. Ты не пропадай. Мне про «Селию» очень даже интересно.
Одну шаурму я отдал дежурившему в переходе бродяге. Он был в грязном джинсовом костюме и кроссовках «Адидас». Точно такие же мне подарили в год московской Олимпиады. Только у меня кроссовки были синие, а на обросшем мужичке – красные. Откуда они у него? Может, отдал кто, а может, купил за копейки на «блошке».
Второй цилиндр в фольге с благодарностями приняла худощавая бабулька. Поинтересовалась, что внутри, спросила, почему не съем пирожок сам. Я уже писал, почему. Может, там седые волосы древнего араба.
Мимо скамейки прошла мамаша с розовой коляской. Я отпил первый глоток и улыбнулся вослед. Все же в садово-парковом алкоголизме есть своя прелесть: свежий воздух, новые лица, пение птиц. Телефон зазвонил на третьем глотке.
– Тема, я весь изъерзался в ожидании. – Теперь Сашин кашель меня раздражал. – Ты где, старик?
– Скоро буду, Саш. Еще чуток терпения.
– Не вопрос, старина, не вопрос, – Саша вновь принялся харкать в трубку.
– Может, сигарет подвезти? – проявил я заботу.
– Если несложно, возьми пару пачек синего «Винстона». И заранее благодарю, Темочка.
Следующий звонок раздался на экваторе бутылки.
– Тема, ну куда ты запропастился? – Саша казался сердитым.
– В дороге, Сань. За сигаретами заезжал.
– Я тебя понял. Жду, жду, дорогой. Интервью будет – просто охереешь.
– Верю, Санек.
Через полчаса Саша был уверен, что я с детства обязан возить ему шаурму с «Белугой».
– Тема, ну что за херня? Ты где, Тема? – хрипел в телефон Александр.
– В мыслях, Саш.
– В мыслях?! Ты не в такси, а в мыслях?
– Ага. Скажи мне, Саша… а она красивая?
– Кто она, блядь?!
– Женя Тимьянек. Журналистка, на которую у тебя встал. Тебе было с ней хорошо?
Саша взял паузу. Она была затянутой, но он не играл:
– Хорошо мне было бы с шаурмой и водкой, Тема. А с Женей… с ней так же херово, как и с тобой. Какая же ты сука, Тема…
Трубка замолчала. Больше Саша не звонил. Но стоит мне подойти к небольшому кафе, в котором продают восточный фастфуд, как я сразу вспоминаю шаурму с «Белугой».
Хризантемы
Я покупаю семь пышных фиолетовых цветков. Завтра подарю Свете. В эфире заиграет The Best от Тины Тернер, и появлюсь я с хризантемами. В белой льняной рубашке, синих льняных брюках и мокасинах голубой замши. Будет сюрприз. Света растрогается, скажет, как тяжело уходить с радиостанции на телевидение, и поцелует меня в щеку. Признается в любви к тем, для кого работала два этих года, и низко поклонится коллегам. Слушательница Вера Павловна из Люблино увлажнит дряблые щеки. Физик Вадим из Питера прокартавит, что трудно будет прожить без переливов Светиного смеха. Наверняка эта парочка пробьется в эфир. Идиотам это удается много чаще нормальных. Да и где они, эти нормальные?..