Конструкт - стр. 5

– Раиса Михална, может быть, продолжим наш урок в домашней обстановке? Для этого вам надлежит позвонить куда следует и сообщить о потерявшем последнюю каплю самоуважения, сидящем в поломанном лифте, но при этом – обладающем неплохими навыками исполнения гаммы си-бемоль-минор человеке…

– Ах ты паскудник! Думаешь, коли мне за семьдесят, то я и не соображаю ни черта? Я тебя вызволю, так ты ж меня тотчас и укокошишь. Плавали, знаем!

– Но ведь я получил хорошую оценку, – заплакал Гоша, – чем проявил должное к вам лично (и музыке в целом) уважение!

Ситуация была патовой, иными словами, нерешаемой привычными для граждан, живущих пусть и в буржуазном мире, но обладающих социалистическим сознанием – поступками. Но лифт, тот самый лифт, который является, если вдруг кто-то из читающих эти канонизируемые в Светлом Будущем строки не понял – центровым персонажем нашего драматичного повествования, – вдруг начал движение! Что-то опять чихнуло в шахте, и Гоша начал стремительно отдаляться от издевательских (если не сказать – садистских) проявлений поведения Раисы Михайловны Блюм. Вы, верно, подумали, что Гоша в этот момент протрезвел от счастья? О, нет. Выпитое вдруг атаковало его сосудистую систему, и мы не исключаем: первопричиной выступила не долгожданная свобода от нотного рабства, но ускорение подъёма, равное обратному g (автор рекомендует не выспрашивать у читающих наше талантливое произведение случайных попутчиков ленинградского метрополитена о значении данной латинской литеры, но обратиться к школьному учебнику физики в той его части, где простыми словами рассказывается о сущности и величине ускорения свободного падения). Лифт летел вверх, обрывая тросы, противовесы и прочие свои кишки, нарушая гармонию гравитации и логическую цепь, которая, уверены, выстроилась в головах читателя, всеми силами пытающегося предугадать развитие сюжета нашего рассказа и при этом заметившего, что близится он к концу.

Конец ознакомительного фрагмента.