Консолидация - стр. 3

Здесь ковролин стал темно-зеленым, подчеркивая светло-зеленый узор в виде стилизованных стрел, сплошь указывающих наружу, в сторону двора.

– А почему здесь так мало света? – поинтересовался Контроль. – Куда девается весь свет?

Но Грейс прекратила отвечать на его вопросы.

Когда одна из трех – биолог – чуть повернула голову, поглядев на зеркало так, будто способна видеть его, Контроль спрятал глаза от этого взгляда с чем-то вроде запоздалого смущения. Хотя его пристальный взгляд был сугубо беспристрастен и профессионален, они вряд ли сочли бы его таковым, даже зная, что за ними наблюдают.

Контролю не сказали, что первый же день он посвятит допросам дезориентированных женщин, вернувшихся из Зоны Икс, хотя Центр наверняка ведал об этом, когда предлагал ему этот пост. Членов экспедиции подобрали почти шесть недель назад, а затем подвергали тестам в пункте приема и обработки на севере, прежде чем отправить в Южный предел. В точности так же, как и его сперва отправили в Центр, чтобы две недели изводить инструктажами, включая и перебои – целые дни, провалившиеся в небытие без каких-либо происшествий, словно так и было задумано с самого начала. А затем все понеслось галопом, и у него сложилось впечатление безотлагательной спешки.

И это тоже вошло в число деталей, вызывавших нечто сродни мелочной раздражительности или досаде, накатывавшей на него с самого момента прибытия. Голос, его главный контакт в верхних эшелонах, во время вводного инструктажа намекал, что это чуть ли не синекура, учитывая его опыт. Южный предел превратился в тихую заводь, захолустное агентство, стерегущее дремлющие секреты, до которых уже никому вроде бы и дела не было в свете террористической угрозы и экологического кризиса. Голос в своей грубоватой манере охарактеризовал его миссию «для начала» как «освоиться, оценить, проанализировать, а затем копать вглубь», что отнюдь не было типично для его заданий в последнее время.

Свою карьеру – надо признаться, и возносившую, и низвергавшую его – Контроль начал как полевой оперативник: внешнее наблюдение за отечественными террористическими ячейками. Затем его перебросили на синтез данных и организационный анализ – не менее двух дюжин дел, сходных до банального, распространяться о которых он не имел права. Дел, для публики невидимых, – тайная история ничего. Но притом он все более и более превращался в наладчика, прежде всего потому, что зарекомендовал себя как человек, лучше анализирующий специфические проблемы других людей, чем решающий собственные заурядные. Если он в свои тридцать восемь и стал известен хоть чем-нибудь, то именно этим. А это означало, что вовсе не обязательно было задерживаться там надолго, хотя сейчас как раз этого он и хотел – поучаствовать в чем-то от начала и до конца. Опять же, никто не испытывает искренней симпатии к наладчикам – субъектам, показывающим людям, почему у них дела идут наперекосяк, особенно если они считают, что этот наладчик сам давным-давно не в ладу с собой.