Коновницыны в России и в изгнании - стр. 21

Мы решили ехать к нашим знакомым, Озеровым. Звоним, дверь открывает Алексей Алексеевич Озеров. Он был один в квартире. Мать уехала на несколько дней. Он в специальном классе Пажеского корпуса и сдает выпускные экзамены в Правоведение. Он очень удивлен нашим расстроенным видом. Отец говорит, что он арестован и что он дал честное слово явиться завтра на условленное место.

«Граф, Вам надо, не теряя времени, ехать в Финляндию, через несколько часов Вы будете за границей и вне опасности».

«Я это сделать не могу, я дал честное слово: революционерам».

«Кому Вы дали честное слово: революционерам».

«Все равно, свое честное слово нарушить не могу».

Алексей Алексеевич уходит в соседнюю комнату и возвращается с расписанием поездов.

– Через три четверти часа отходит поезд, Вы еще успеете.

– Не будем больше говорить об этом. Я это сделать не могу. Чтобы рассеять тяжелое настроение, А.А. играет на рояли. Вскоре переходим в столовую. У них хороший Сэрвский фарфор. На нем горничная подает подгоревшую яичницу. Жиров мало и их трудно достать…

Мы долго разговариваем. Обсуждаем текущие события. В открытом окне обманчивый серебристый свет белой ночи и только по затихшему шуму столичного города можно догадаться, что уже очень поздно.

На следующее утро мы идем к Семеновскому мосту. Нас там уже ожидает комиссар. Нанимаем автомобиль и едем в «Кресты». Эта тюрьма известна своим строгим режимом, из нее еще никто не убегал.

Идем в тюремную канцелярию. Начальник тюрьмы в офицерской форме с солдатским Георгием. Отца уводят.

Еду на вокзал, чтобы вернуться в Кярово.

Петроград сильно изменился за то короткое время, что я его не видел. На улицах мало офицеров, зато много грязных и небрежно одетых солдат. Появилось много элегантно одетых штатских, новых кафе. На Невском нет былой сдержанности. Толпа громко смеется, жестикулирует, поплевывает семечки…

В нарядных магазинах исчезли многие товары.

Через месяц отца выпустили, сказав, что он был арестован как свидетель, все же с него взяли подписку о невыезде из Кярово.

В тюрьме отца навещал известный революционер Бурцев. Отец говорил, что он произвел на него хорошее впечатление.

Совет солдатских и рабочих депутатов постепенно стал забирать власть в свои руки.

Ленин из особняка Кшесинской готовил большевицкий переворот.

В начале сентября я вернулся в корпус, в 6-й класс. Корпус был переименован в Военную гимназию. Молодые офицеры-воспитатели стали подлаживаться к революционной обстановке. В корпус поступило много новых неизвестных людей. Все разваливалось.