Коновницыны в России и в изгнании - стр. 14
В 9 часов вечера прибыли делегаты, Гучков и Шульгин. Как только они вышли из вагона, их окружила собравшаяся публика и приветствовала криками «ура». Чиновник дворцовой канцелярии высказал своё возмущение, а стоявший около него комендант Пскова генерал Ушаков с самодовольной улыбкой сказал: «Нужно привыкать, теперь другие времена настали».
Оба делегата производили впечатление немытых людей, были не бриты и в грязном крахмальном белье. Видимо они хотели понравиться своей неопрятностью делегатам совета Петроградских рабочих и солдатских депутатов, которые их сопровождали и ни на шаг их не оставляли до входа в Императорский поезд.
Делегаты вошли в вагон, где, кроме Государя, находились граф Фредерикс и генерал Нарышкин. Вскоре пришел Рузский. Входя, он недовольным голосом обратился к скороходу: «Всегда происходит путаница, когда не исполняют приказаний… ведь я ясно приказал направить депутатов прямо ко мне. Отчего это не сделано? Вечно не слушаются».
Гучков говорил ровно и спокойно, подробно описывал последние события в Петрограде. Государь спросил, что бы он считал желательным?
Спазмы сдавливали горло, и Государь поднес к нему руку. Со всех сторон раздались рыдания. Государь повернулся, пожал некоторым из близко стоявших руки, сокрушенный, с поникшей головой, ушел.
Свидание Великого Князя Михаила Александровича с членами Временного правительства состоялось на Миллионной улице, в квартире князя Путятина. На лестнице дома стоял караул офицеров от Преображенского полка.
Входя в квартиру, Милюков столкнулся с Великим Князем, который обратился к Милюкову с шутливой фразой: «А, что хорошо ведь быть в положении английского короля. Очень легко и удобно!»
«Да, Ваше Высочество, очень спокойно править, соблюдая конституцию».
Родзянко занял председательское место и сказал вступительную речь, – мотивируя необходимость отказа от Престола. После него в том же духе говорил Керенский. Затем говорил Милюков. Он доказывал, что для укрепления нового порядка нужна сильная власть – и, что она может быть сильной только тогда, когда опирается на символ власти привычный для масс. Таким символом служит Монархия. Одно Временное правительство, без опоры на этот символ, просто не доживет до Учредительного собрания. Оно окажется утлой ладьей, которая потонет в океане народных волнений. Стране грозит при этом потеря всякого сознания государственности и полная анархия.
За этими речами полился целый поток речей и все за отказ от Престола. Гучков защищал точку зрения Милюкова, но слабо и вяло. Затем Милюков опять получил слово. Он был под впечатлением вестей из Москвы. В Москве все спокойно и гарнизон сохраняет дисциплину. Милюков был поражен, что его противники вместо принципиальных соображений перешли к запугиванию Великого Князя.