Конфуций: биография, цитаты, афоризмы - стр. 9
– Вот вам верное изображение хорошего правления и искусства уметь держаться разумной середины. Излишняя слабость или излишняя суровость вредны – надобно уметь соединять силу с умеренностью. В древние времена этот опыт применялся при восшествии на престол нового правителя – древние законодатели предписали постоянно держать пустое ведро возле трона для того, чтобы правители всегда помнили моральный вывод из этого простого физического явления!
Будучи уже на родине, Конфуций, раз гуляя с своими учениками в окрестностях города, увидел птицелова, прилежно занятого своим делом. Подойдя к нему и заглянув в клетки, Конфуций заметил, что в них находятся только молодые птицы.
– Где же старые? – спросил он у птицелова.
– Старые хитры и недоверчивы, – отвечал птицелов. – Прежде чем приблизиться к приманке, они сначала все исследуют, и если откроют что-либо опасное, то не только не идут сами на приманку, но даже уводят с собой молодых. В сети большею частью попадаются молодые птицы, отделившиеся от старых и только случайно старые, последовавшие примеру молодых!
– Слышали? – сказал философ, обратившись к ученикам. – Слова птицелова нам нравоучение. Я ограничусь немногими пояснениями: молодые птички увертываются от силков, когда они летают вместе со старыми, но старые попадаются, когда летают за молодыми. Не то же ли бывает и с людьми?! Высокомерие, задирчивость, неопытность, неосмотрительность – вот главные источники ошибок молодости. Надутые своими ничтожными достоинствами, нахватавшиеся верхушек знания, молодые люди считают себя всезнающими; они считают себя героями мудрости и добродетели, лишь только им удастся совершить самое обыкновенное дело. Им неведомы ни сомнение, ни нерешительность, ими руководит не совет опытных и мудрых людей, а слепое и безумное увлечение; они идут ложным путем, заблуждаются и попадают в первую же расставленную ловушку! А также разве между людьми старыми или зрелыми не встречаются лица, увлекающиеся малейшим проблеском дарования в молодых людях и вполне вверяющиеся им, думающие и говорящие, как они, и вместе с ними заблуждающиеся? Не забывайте же никогда, что вы слышали!
Ограничимся этими примерами метода, применявшегося Конфуцием в его преподавании, и перейдем к дальнейшему повествованию о его жизни.
Все время своей жизни в Лу Конфуций не прекращал ученых занятий. Вставая рано и ложась очень поздно, он посвящал отдыху всего два часа в течение дня.
В это время Конфуций приступил к пересмотру древних священных книг и новой их редакции, исправляя, поясняя, а также сокращая многое из них, что было уже не согласно с духом времени или с господствовавшими тогда понятиями. Особенное внимание Конфуций обратил на «Книгу перемен» («И цзин») великого Фуси. Вместе с «И цзин» он занимался обработкой другого древнего сочинения китайцев, «Ши цзин», древней истории Китая, содержащей в себе события с 2365 г. до Р. X. Это сочинение было составлено из дворцовых записок, написанных в свое время придворными историографами. Конфуций, желая сделать это сочинение основанием законодательства, исключил из него все несообразное со здравым смыслом и, сократив ее до пятидесяти глав, начал летоисчисление в истории с государя Яо. Тогда же он стал писать свое историческое сочинение, известное под названием «Весна и осень» («Чунь цю»), исторические записки княжества Лу, содержащие историю династии Чжоу, смут и междоусобиц, потрясавших это княжество при династии Чжоу. Не оставил Конфуций без внимания и книгу стихов «Ши цзин». Эти стихи были писаны частью при династии Шан за 1700 лет до Р. X., большею же частью при династии Чжоу, когда Китай разделился на множество удельных княжеств. Удельные князья обязаны были собирать народные песни и представлять их главе государства, который судил по ним о нравах и правлении в уделах. Другие стихотворения слагались для пения в торжественных случаях при дворах богдыхана и удельных князей, при жертвоприношениях и т. д. Всех стихов было до 3000. Конфуций сократил их до 311 и также вложил в основу своего учения. Конфуцию приписывается также составление гадательной книги «И цзин», прабабушки нашего Мартына Задеки, книги, написанной очень темным и невозможным языком, а также, как мы уже говорили, книги о музыке.