Конфуций - стр. 5
Шутки соседей стерпеть было не трудно. Но как вынести гнев предков?
Ведь только потомкам мужского рода было дозволено подносить душам усопших родителей жертвенное мясо и вино, молить их о защите от напастей и благоденствии дома.
Если некому будет заботиться о них в подземном царстве мертвых, где вечно текут-струятся Желтые ключи, им суждено навеки стать злыми духами, терзаемыми голодом и жаждой. И в целом свете уже никто не сможет им помочь.
Достойный человек не может не обладать широтой познаний и твердостью духа. Его ноша тяжела, а путь его долог
Превозмогать себя и возвращаться к должному в себе – вот что такое истинная человечность. Быть человечным или не быть – это зависит только от нас самих
Совершенный человек все ищет в себе, ничтожный – в других
Неужели такая горькая участь уготована небесами честному старому служаке?
А что было, с другой стороны, делать. Семьдесят лет не самый подходящий возраст для отцовства.
Да и верования опять же.
Согласно им, жизнь мужчины регулировалась числом восемь.
В восемь месяцев у него появлялись молочные зубы, в восемь лет он их терял, в шестнадцать лет достигал зрелости, а в возрасте шестидесяти четырех лет мужская сила оставляла его.
Впрочем, верования верованиями, а попробовать было можно. И не престало ему, не раз смотревшему в глаза смерти, сомневаться.
Разве сомневался он, когда вступал со своим отрядом в самые кровопролитные схватки?
А раз так…
Отца трех дочерей, на которых обратил свой взор Шу Лиан-хо, звали Йен. Услышав предложение старого воина, он удивился.
Да и кто на его месте не удивился бы, услышав предложение отдать свою дочь за семидесятилетнего старика, обремененного несколькими дочерьми и сыном-калекой?
Удивился, но ответить отказом, на что имел полное право, не спешил.
Более того, в нарушение незыблемого порядка он спросил, что думают об этом сами дочери.
Две старшие в ответ лишь опустили головы, а младшая, которой не исполнилось еще и шестнадцати, неожиданно для всех сказала:
– Пусть будет так, как желает батюшка. Добрая дочь отцу перечить не смеет!
«Батюшка» изумленно взглянул на Чжэнцзай, как звали дочь, но ничего не сказал и только склонил в знак своего согласия голову.
Так старый вояка совершенно неожиданно для себя получил в жены совсем юную девушку.
Возникает естественный вопрос: а почему отец сам предложил дочерям решать свою судьбу, а юная девушка, не моргнув глазом, согласилась стать женой старика?
Ну, отца еще понять было можно: выдать дочь было далеко не так просто, он был беден и богатый выкуп много значил для него.