Конев против Манштейна. «Утерянные победы» Вермахта - стр. 12
В первой половине 30-х годов на подъеме находилась отечественная военно-теоретическая мысль. В то время военные исследователи исходили из возможности войны как между империалистическими державами, так и коалиции их против СССР. При этом считалось, что во всех случаях победу одержит именно Советский Союз. Эта непререкаемая уверенность основывалась на трех китах. Во-первых, только Советский Союз считался государством с передовым общественным, государственным и экономическим строем. Во-вторых, растущая мощь Советского Союза и его Вооруженных Сил. В-третьих, моральная поддержка трудящихся всего мира, якобы «кровно заинтересованных в сохранении мира». Последующие события показали, что уверенность в победе СССР не была умозрительной, но наивными оказались расчеты на мировую революцию.
Относительно характера возможной будущей войны высказывались различные точки зрения. Но большинство военных теоретиков и военачальников исходили из того, что маневренные и позиционные формы борьбы придется органически сочетать. Так, М. Н. Тухачевский, анализируя Временный Полевой устав РККА (ПУ-36), подчеркивал:
«…В будущей войне позиционные фронты вполне возможны, если будут недооценены средства современной обороны, если не будут созданы в необходимых размерах наступательные средства борьбы и если войска не будут достаточно обучены сложному искусству современного наступательного боя».[17]
В работах И. И. Вацетиса, А. М. Вольпе, А. М. Зайончковского, А. И. Корка, А. Н. Лапчинского, Б. М. Шапошникова и других военных теоретиков, несмотря на отдельные разногласия, проводилась мысль о том, что будущая война станет мировой, приобретет огромный размах и будет характеризоваться рядом новых черт как по количеству участвующих в ней людских масс, пространству и продолжительности, так и по экономическим средствам, питающим войну. Они были убеждены, что воевать будут многомиллионные армии, оснащенные самым современным оружием и военной техникой. Военные действия охватят огромные территории на суше, на море и в воздухе. Воевать будет весь народ, вся страна, величайшее напряжение испытает весь государственный организм. Поэтому к войне надо заблаговременно готовить всю страну в экономическом, военном и моральном отношениях.
Другой характерной чертой стратегического облика будущей войны военные теоретики считали ее наступательную направленность. Они полагали, что в основе действий как агрессора, так и стороны, отражающей его нападение, будут лежать преимущественно активные наступательные действия. В первую очередь это требование относилось к Красной армии, что вытекало из основных принципов внешней политики руководства партии большевиков, особенно в военной сфере. Из вышеизложенного вытекал и наступательный характер военной стратегии, который нашел отражение как в стратегическом планировании, так и в уставах. Во Временном Полевом уставе РККА (1936) отмечалось: