Конечные и бесконечные игры - стр. 17
Стоит подобрать термин, отличный от «силы», в его значении с точки зрения конечных игр. Давайте скажем, что игрок в конечной игре борется за силу, а в бесконечной – играет с преимуществом.
Сильный человек – тот, кто приводит прошлое к соответствующему исходу, решая все невыясненные вопросы. Эффективный, или имеющий преимущества, человек проводит прошлое в будущее, показывая, что ни одна из его проблем не поддается решению. Сила относится к тому, что уже произошло, эффективность связана с тем, что только случится. Сила конечна в своих размерах. Эффективность измерить сложно, потому что эта сущность открытая. Сила – это свобода внутри лимитов, а эффективность – свобода управлять данными лимитами.
Сила всегда будет относиться к небольшой группе выбранных людей. И кто угодно может быть эффективным.
Эффективность парадоксальна. Я не являюсь эффективным, если я могу принуждать других делать то, что я хочу, по результатам нашей с ними игры, а потому что я могу предложить им действовать так, как они хотят в процессе нашей с ними игры.
Любой желающий может стать участником бесконечной игры, так же как и любой может быть эффективным, однако не стоит предполагать, что сила не может стать частью бесконечной игры и тем самым негативно повлиять на течение дел. В бесконечной игре невозможно избежать или устранить нанесенный ущерб. Несмотря на то что игроки бесконечной игры эффективны, они не обязательно сильны, да и не стремятся обладать силой.
Бесконечная игра прерывается при любом появлении непоправимого ущерба или «зла». Она просто заканчивается. В полнейшей тишине.
Это не значит, что игрок уходит из жизни. Это не потеря человеческого голоса, это потеря тех, кто будет слушать.
Зло проявляется в завершении драмы жизни из-за того, что окружающие глухи к игроку, игнорируют его и не переводят игру на себя.
Есть такая тишина, которую можно услышать, даже от мертвых, даже от сильно притесненных. Многие из последствий такой тишины можно восстановить, вернуть воспоминания о забытом прошлом. Внимательные и преданные делу историки могут изучить многое из того, что было потеряно, и поэтому определить многие грядущие события.
Но существует такая тишина, которая никогда не будет и не может быть услышана. Так много зла остается скрытым под маской политики восстановления и действий по искуплению грехов. Когда европейцы высадились на североамериканском континенте, местное население разговаривало на десяти тысячах обособленных языках, каждый из которых имел свою самобытную поэзию, богатство историй и мифов, способов жить в гармонии с непостоянством окружающего природного мира. Многие из этих языков навеки замолчали, а их культура стала потерянной для тех, кто игнорировал сложившееся положение вещей.