Конец сказки - стр. 31
– Неподобна мне такая обувка! – капризно воскликнул он, завязав последний узелок. – Что я за княжеский отпрыск, коли в лаптях разгуливаю, точно смерд?! Сегодня же схожу на торг, да новые сапожки присмотрю! И получше прежних!
– Смотри только, чтоб сызнова не объегорили, – хмыкнул Яромир, тоже неохотно суя ноги в сапоги. – А то хочешь, мои возьми. Хорошие.
– Не, это Глебушка тебе подарил, – отказался Иван. – Негоже подарки-то передаривать.
– Да мне-то они ни к чему. Спасибо твоему брату, конечно, но мне от них только лишнее неудобство. Снимай, снова надевай, опять снимай… При каждом… – Яромир покосился на воеводу, – …разе, как спать ложусь.
– Эка ты, дружка, ленивый-то, – насмешливо сказал Самсон. – Уже и сапоги ему в тяготу переобуть. Это Ваня у нас, было дело, в детстве в сапогах затеял спать – чтоб, мол, не возиться лишний раз поутру. Но он известное дело, у него вечно изобретения в голове. А ты-то чего?
– Ну так, – пожал плечами Яромир. – Не люблю я их. Так что, берешь?
– Да я бы взял, только у меня ноги больше, – с сожалением ответил Иван. – Эвона насколько ступня длиннее. Все пальцы я в твоих сапогах раскровеню.
– Ну так ты их отрежь, – ехидно предложил Яромир. – И нормально уместятся.
– А точно же!.. – обрадовался Иван.
– Э-э, Вань, это я шуткую, ты не вздумай! – поспешил предостеречь Яромир.
Нет, конечно, отрезать себе пальцы на ногах, чтоб только сапоги суметь натянуть – такого даже Иван-Дурак не сделает. Но… а вдруг?
Если надо какую дикость сотворить – так он мастер известный.
На молебен Иван с Яромиром припоздали. И все из-за этой канители с обувью. Владыка архиерей даже зыркнул на них недобро, но укорять не стал. Занят был служением божественным.
День стоял чудесный. Вёдро, небо ясное, а уж теплынь – так совсем не лютеньская. На крышах снег таять начал, такая оттепель приключилась. Недаром вчера перед закатом солнце-то выглянуло – видно, совсем зиме конец пришел, весна подступает.
Народу собралось столько, что в церкви все не вместились. Отец Онуфрий читал канон прямо на чистом воздухе, вздымая и опуская икону Николы Чудотворца. Каждого он благословил, за каждого вознес молитву. Его зычный голос разносился над крышами, божьи словеса впечатывались в уши.
О Кащеевой смерти Онуфрий ничего не сказал. Незачем зря людей баламутить. Просто изрек, что вот, совершил княжич Иванушка путешествие за море, славные дела содеял, достойно представил Тиборск в далеких краях.
И вернулся благополучно, что тоже немаловажно.
Яромира он тоже упомянул, но больше для порядку. Мол, был с ним и верный человек именем Яромир. Сопровождал, помогал, от опасностей берег. Спасибо и ему.