Конец «Сатурна» - стр. 32
– Кем же ты хотел стать?
– Фельдшером.
– А кем стал теперь?
Паренек исподлобья посмотрел на Савушкина.
– Никем. Ловчу, как бы прожить, и все тут.
– Врешь.
– Ей-богу, правду говорю!
– Врешь, – рассмеялся Савушкин.
– Не, не вру, – упрямо сказал паренек, а сам улыбнулся.
– Эх ты, конспиратор! Как звать-то?
– Алексей.
Савушкин спросил, как ему поближе выйти на Оршу; Алексей начал объяснять, вдруг умолк на полуслове и стал смотреть в сторону деревни.
– Что ты там разглядел? – спросил Савушкин.
– Тихо! – приказал паренек, продолжая смотреть в сторону деревни. – Так и есть, полицай на велосипеде катит. Ну, бывай здоров, мне надо тикать.
Паренек вскочил и, пригнувшись, побежал по кустам в лес.
Да, это ехал Никанор Решетов, направляясь на свидание с Савушкиным.
Велосипедист приближался. Савушкин уже видел точно, что это Решетов, видел болтавшийся у него на груди автомат. «Как же теперь быть? Парень ведь где-то поблизости…»
Савушкин встал, выбежал на дорогу и зашагал навстречу велосипедисту. Было видно, что Решетов его заметил. Он перестал крутить педали и медленно ехал, смотря по сторонам.
Они сошлись возле мостика, Решетов соскочил с велосипеда.
– Что случилось?
– Ничего страшного… – Савушкин рассказал с пареньке.
Решетов усмехнулся в желтые, прокуренные усы:
– Не косит он малость?
– Косит.
– Значит, Лешка Мухин – партизанский разведчик. Этот босяк мне стоит нервов. Он уже не раз предлагал командиру отряда ликвидировать меня. Тот запрещает, а почему – объяснить не может. – Решетов посмотрел в сторону леса. – Вот черт окаянный, ведь он где-нибудь тут прячется. Что же делать? – Он подумал и сказал: – Придется сделать так: я тебя задержал и веду к деревне Зыково, вон туда, а по дороге поговорим. Пошли.
Савушкин сходил за донесением и передал его Решетову. Разговаривать им, собственно, было не о чем, они могли уже и расстаться, но Савушкин видел, что Решетов чем-то удручен.
– Пройдемся все же, – сказал Решетов. – На случай, если Лешка за нами наблюдает.
И они пошли прямо через поле, удаляясь от леса. Савушкин шел на шаг впереди, как полагалось идти человеку, которого ведет полицай.
– Ты мою довоенную историю с лесником знаешь? – спросил Решетов.
– Знаю.
– А теперь так закрутилась у меня с ним веревочка, что не знаю, как ее и раскрутить. Свела нас судьба опять. Он, значит, полицай и подо мной ходит. Я думал, раз он был при советской власти такой законник, что за дохлую березку упек меня в тюрьму, значит, душа у него советская. А оказался сволочь из сволочей. Рвется, как волк, людей наших губить. Что ни день, приходит ко мне с доносом. Ведь он, гад, многое знает про всех в этой округе. Старается, понимаешь, и при этом все напоминает мне про березу и свое старание объясняет так, будто он хочет мне услужить и получить от меня прощение. В общем, по всем статьям надо его казнить к чертовой бабушке, а как это сделать, ума не приложу.