Конец Пиона - стр. 34
Тарасов выполнил команду. Боец открыл дверь и с силой втолкнул его в какое-то помещение. В дальнем углу за небольшим столиком сидела женщина средних лет, одетая в военную форму. Синяя шерстяная юбка плотно облегала ее крутые бедра. Она повернулась к нему и смерила его презрительным взглядом. Напротив нее за большим столом сидел майор. Ворот его шерстяной гимнастерки был расстегнут. Первое, что бросилось в глаза Александру, была шея майора, а если вернее – ее отсутствие. Обвислые щеки офицера буквально лежали на петлицах его гимнастерки, закрывая знаки различия.
– Проходи, Татарин, проходи. Семенов, развяжи ему руки, – приказал он солдату.
Тот отставил винтовку в сторону и стал развязывать Тарасову руки. Офицер достал из лежащего на столе портсигара сигарету и закурил.
«Странно, – подумал Александр. – Почему майор курит сигареты, а не папиросы, которыми, как правило, снабжают офицеров наши тыловики? Впрочем, здесь фронт, и наверняка, курят то, что имеют».
От одежды солдата, что развязывал ему руки, тоже пахло знакомым запахом немецких сигарет.
«Может, мне все это чудится? – спросил он сам себя. – Давно не курил, и желание втянуть в себя табачный запах вызывает эти вкусовые галлюцинации».
– Садись! – приказал ему майор и указал на стоявший посреди кабинета табурет.
Тарасов сел и начал растирать затекшие руки.
– Нам все известно, Татарин, поэтому я рекомендую ничего не скрывать.
– А что вам известно, товарищ майор? – спросил его Тарасов.
Тот усмехнулся.
– Ты, наверное, шутник, Татарин. Я же сказал тебе, что все. Я знаю, что ты являешься заместителем командира немецкой диверсионной группы. Знаю твою кличку, которую тебе, как собаке, дали немцы. Знаю задачу твоей группы. Всего этого достаточно, чтобы поставить тебя к стенке. Мне все это рассказали твои подчиненные – Токарь и Цветной. Они, в отличие от тебя, поняли, что лучше все рассказать сразу, а не ждать, когда мы из них вытянем эти сведения клещами.
Он сделал паузу, стряхнул пепел от сигареты в массивную чугунную пепельницу, стоявшую на краю стола, и спросил:
– Что молчишь? Ты что, удивлен хорошей работой НКВД?
– Почему удивлен? Я сам являюсь сотрудником особого отдела. Людей, что вы назвали, я не знаю и никогда их не видел. Я вам еще раз говорю, что я капитан НКВД, сотрудник особого отдела 157-ой стрелковой дивизии, возвращался из госпиталя в часть, которая, по моим сведениям, сейчас отведена на отдых в пригород Ярославля. Воспользовался попутной машиной, которая по дороге сломалась. Пришлось идти пешком, а тут – ваши солдаты.