Конец эпохи. Да здравствует император! - стр. 23
Некоторые этого не смогли понять и оказались в беде. Вот Филипп, сын Адольфа Равенштейна, пасынок вашей тетушки Анны. Он был прекрасным воином и очень порядочным человеком. Все знали, что он боготворил вашу мать. Но он прекрасно понимал, что никогда у него не будет никаких шансов завоевать ее. И он довольствовался служением ей, как верный рыцарь своей прекрасной даме из старинных романов. А когда её не стало, во славу её имени он служил её мужу и детям. Бесстрашно сражался с французской армией в 1470-е, восстанавливал порядок в Епископстве Льежском после убийства Людовика де Бурбона, был губернатором Нидерландов, когда Максимилиан был вынужден уехать по вопросам наследования в Германию, был адмиралом Фландрии. Во время восстания фламандских городов решительно подавлял их бок о бок с Максимилианом. А когда последнего захватили в плен в Брюгге, не задумываясь предложил заменить своего господина в темнице. А потом он разочаровался: Максимилиан не выполнил условий освобождения. И перешел сначала на сторону восставших городов, а потом и вовсе обратился за помощью к Карлу VIII, который ему её не оказал. Разбитый и уничтоженный Филипп время от времени пытался помириться с вашим братом Филиппом, но в конце концов перешел на службу королю Людовику XII и сейчас сражается с ним в Италии. Думаю, он очень несчастлив.
Беда его была в том, что он любил Марию больше всего на свете. Мы тоже, каждый по-своему, поклонялись ей, но для нас другая дама – Бургундия была превыше всего. А для него – нет. Поэтому он так и не стал рыцарем Ордена Золотого Руна, несмотря на неоднократные попытки его друзей представить его к этому высокому званию. Он разрушил свою жизнь, живет врозь с женой, не завел потомства и сейчас сражается под чужими знаменами. Я хорошо знаю Филиппа, он достойный человек, не сомневаюсь, что самое страшное для него то, что он стыдится себя и тоскует по родным местам. Что может быть хуже?
По поручению герцогини Маргариты я лично встречал вашего отца в Кельне, когда он ехал на свадьбу с Марией. Я был рядом с ним с первого самого его дня в бургундских землях. Могу сказать, что для него это был сладкий сон. Он вырос в суровых спартанских условиях австрийского двора своего отца. Император Фридрих, ваш дед, был человек удивительный и прозорливый. Его часто сейчас изображают неповоротливым чудаком, витавшим в облаках. Думаю, он сам способствовал распространению такого образа. Но это был очень ловкий политик, не делавший лишних движений, старавшийся выжить в той крайней сложной ситуации, в которой оказалась империя.