Конец цепи - стр. 43
От усталого ироничного взгляда не осталось и следа. В нем появилось нечто иное, некий налет доброты, которого он не ожидал, хотя и следовало бы, и в какой-то момент Коннорс боролся с желанием подойти к нему, похлопать по спине, сказать, что все будет хорошо.
Но к сожалению, Коннорс сомневался в таком финале. Он просто кивнул в ответ. Спрашивай.
Вильям перевел дух. Обдумал каждое слово. Очень тщательно.
– Я вижу только одну причину, почему ООН понадобилось бы создавать секретную полувоенную организацию под своей эгидой.
Коннорс стоял неподвижно. Ничего не сказал, просто ждал продолжения.
– Если есть конкретная, всеобъемлющая угроза, направленная не против какой-то отдельной страны. Если что-то затронуло бы нас всех и возникли опасения относительно неизбежности такого развития событий. Если бы все обстояло так. И в случае беспокойства о последствиях в том случае, если общественность узнает. Тогда пожалуй.
Если у Коннорса еще и оставалась улыбка на лице, когда он повернулся, сейчас она исчезла. Он стоял неподвижно и смотрел прямо в глаза Вильяма, не отводя их ни на миллиметр.
Сандберг назвал причину, проще он сам не смог бы сказать.
Ни один из них не произнес больше ни слова.
А потом Коннорс повернулся и покинул комнату.
Уже далеко за полночь Кристина вернулась в редакцию. В руке она держала видавший виды пакет из супермаркета с бесцветными макаронными изделиями в столь же бесцветной бумажной упаковке. Не от голода, а по причине того, что по всем меркам вроде бы должна испытывать его, она собиралась разогреть их в офисной микроволновке уже неизвестно в какой раз, а потом съесть часть и оставить остальное у себя на письменном столе, чтобы уборщица забрала вместе с содержимым корзины для бумаг, когда придет спозаранку. Сама она надеялась к тому времени уже уйти домой.
Пребывание в офисе ночью вызывало какое-то особое чувство. Темп был ниже, те, кто работал, делали это в тишине, телефоны главным образом молчали, и сейчас их обычную для дневных часов непрерывную трескотню заменял шум вентиляторов, компьютеров и люминесцентных ламп. Если кто-то не хотел идти домой и, сидя в полном одиночестве, таращиться на себя в зеркале, редакция представлялась отличной альтернативой. Ты был не один, но единственное общение с коллегами сводилось к усталым кивкам, когда кто-то проходил мимо. И по ощущениям Кристины, именно это требовалось ей в такой вечер.
По крайней мере, обычно так все и получалось.
Но на письменном столе прямо напротив стеклянной стены ее кабинета горела настольная лампа, освещая включенный компьютер и одинокую кепку, лежавшую на блокноте рядом с ним.