Конец академии - стр. 7
Впрочем, какой Наполеон, скорее Наполеона какая-нибудь, могла быть. Но, видимо, не случилось.
Размышления мои прервал неожиданный окрик сзади:
– Курсата!
Поднявшись с колена, я обернулся и увидел в нескольких метрах от себя крепко сбитую майору в таком же как у меня мундире, только с погонами на плечах, в отличии от моих курсантских нашивок на стоячем воротнике.
Её брови взлетели, в легком удивлении, стоило увидеть моё лицо, но только на секунду, а затем вновь взгляд из под короткого козырька фуражки, стал холодным и требовательным.
По какому-то наитию, я вскинул ладонь к виску и представился, – Курсата Иванов, госпожа майора.
– В воинском приветствии пальцы должны касаться середины козырька, а не околыша над ухом, – поправила меня та, а затем требовательно спросила, – что вы делали, курсата?
– Ничего, – ответил я, – просто решил прочитать, что написано на табличке.
– Понятно, – задумчиво ответила майора, вновь оглядывая меня. Представилась, – Майора Гладких, старший преподаватель кафедры мобильных систем. Пойдемте курсата, я провожу вас до кафедры, думаю, вы вряд-ли в одиночку туда быстро доберетесь.
– Спасибо, госпожа майора, – благодарно кивнул я и, пристроившись сзади (как бы пошло это ни звучало), порысил вслед за женщиной внутрь корпуса.
Уже в фойе я буквально столкнулся с десятками других курсат, что завидев меня, мгновенно прикипали взглядами к моей форме, вернее ко мне в форме. Я прекрасно читал удивление в их глазах и только наличие впереди суровой майоры не давало им это удивление озвучить. Впрочем, пару удивленно-восторженно-непечатных выражений, вырвавшихся из девичьих уст, я все же услышал. Пожалуй да, без такого серьезного авангарда меня и впрямь бы не скоро пропустили. слишком много интереса я вызвал своим появлением.
Поднявшись по широкой лестнице на второй этаж, майора, раздвигая мощным бюстом курсат перед собой как атомный ледокол паковые льды, довела меня до тяжелых дубовых дверей с надписью над дверью: “Кафедра МССН”.
– Вот, привела наше новое приобретение, курсата Иванов, собственной персоной! – войдя, громогласно объявила Гладких, привлекая ко мне внимание остальных преподавателей.
Не то чтобы я не был к такому готов, но взгляд десятки старших официр, заставил незаметно поежиться. Тем более, что все женщины как одна были чертовски красивы взрослой, оформившейся красотой. В строгой военной форме, идеально сидящей на их словно отлитых из металла телах, они были валькириями и амазонками в одном флаконе. Хочешь-не хочешь, а в таком обществе заробеешь.