Концы узла - стр. 13
– Я этому косорукому придурку все выложил, как на блюдечке. Подкатил на место вовремя. Позицию выбрал такую, что мама родная позавидовала бы ему. Весь двор перед глазами. Подъезд, как на ладони. Оставалось только пальнуть и дело в шляпе. Все для него. А он, козел, пальнул мимо. Щелкнул по плечу и только. Ну, само собой, в ответ забарабанили пули. Пришлось хватать ноги в руки. Но две пули достали меня, выбили на какое-то время сознание. Авто всмятку. Этот придурок дал деру, но его подкосили и прижучили на асфальте. – Козырь дернул бровями, приподнял голову, опустил концы губ книзу, на мгновение заморозил на лице брезгливое выражение, после чего закончил. – Пришлось самому завершать дело, а стрелка там же прикончить, чтобы обрубить концы!
Слушая его, Хичков смотрел, не моргая. По его виду было ясно, что он тщательно через свои фильтры просеивал услышанное, поскольку существенной частью его натуры было недоверие всем и всякому. Все и вся подвергалось сомнению.
Его бизнес был незаметным: Вадим исполнял заказы на отправку душ людских на другой свет. Подбирал под легкие простые заказы стрелков, обеспечивая их работой. Особо денежные и сложные заказы брал на себя лично. Сам выходил на охоту. Его деньги были кровавыми. Но он не упускал ни одной банкноты. И отвечал перед заказчиками головой за исполнение заказов. Бизнес был безжалостным, посему отношения внутри него не могли быть иными. Все держалось на жестокости. Впрочем, чему удивляться?
Сейчас исполнители засыпались на простейшем, как он считал, деле. Пронизывая взглядом Козыря, выслушав его, с расстановкой выговорил:
– Ты хорошо пристроился, Козырь. Заливаешься, как соловей. Вали все на труп! Он теперь все выдюжит. Других свидетелей нет! – шумно недовольно подышал. – Я зачем тебя к нему приставил и за руль посадил? Для декорации? Пусть он – криворукий! Но ты тогда осел, Козырь! Следов натоптал, шуму наделал, и труп подельника полиции подарил! Они тебе за это премию выпишут, идиот, а я – билет в один конец!
Втянув в себя воздух через зубы, Козырь скованно пошевелился. Сиденье стула под ним издало едва уловимое шуршание кожи. Козырю оно показалось очень громким, он замер, сжался, облизнул сухие губы и выдавил:
– Я пришил его, как ты приказывал, Вадим!
Нарезав лоб острыми морщинами, Хичков покрутил головой:
– Я приказывал тебе пришить его, как только дело будет сделано! А ты что навертел? – он медленно подошел к обшарканному столу, на котором лежали какие-то помятые бумаги, пачка с сигаретами, зажигалка и стеклянная пепельница. Неспешно взял сигареты, неторопливо достал одну, закурил и выдохнул дым.