Комьюнити - стр. 29
– А зачем ты это делала, Марья?
– Глеба, глупый вопрос. А ты бы отказал Гермесу?
Теперь закурил уже Глеб. Да, он не отказал бы Гермесу.
– Тебе Гермес платил?
– Не кэшем. Школьные взносы на Деньку закрыл, какие возможно.
– Марья, а если Гурвич от передоза умер? – тихо спросил Глеб.
– Да не по фиг ли, Глеба? – подчёркнуто-внятно спросила Кабуча. – Кругом же блудняк. Но лучше уж такой кобздец, чем никакая лабзда. Надеюсь, я понятно выразилась.
– Во всяком случае, я понял, – кивнул Глеб. – Ну, и согласен.
– Официально объявили – сердечный приступ. Никто не возражал. Дочка-то его, Орли, с которой ты трепался, – она возражала?
– Нет. Она смертью Гурвича особенно не напрягается.
– Ну и ты не напрягайся.
Глеб молчал, раздумывая.
– Как спокойно ты ко всему этому относишься, Мариша… Ну, был наркоманом основатель твоей компании… А другой основатель не смог его вылечить и обставил смерть товарища разными удобствами. В сиделки привёз дочку, чтобы избежать инсайда. В наркокурьеры определил верную сотрудницу. Похоронили красиво. Но что-то есть в этом бесчеловечное, не находишь?
– Иди сюда, – негромко велела Кабуча и пошлёпала ладонью по дивану рядом с собой.
Глеб сунул сигарету в пепельницу и пересел к Кабуче, утонув в кожаных подушках дивана. Мариша сразу привалилась к Глебу, целуя куда-то в ухо, и полезла рукой к пряжке ремня.
– Чё ты, чё ты, – зашептала она. – Фига ли загрузился… Наркота – это часть культуры айтишников. Они так сознание расширяют. Это их геморы. Глеба! Зая! За-я!
– Что? – отозвался Глеб.
– Стив Джобс назвал свой опыт кайфа одной из важнейших вещей своей жизни!
– Стив Джобс мирно умер от рака.
– В своём Пиндостане, а не в нашем Гондурасе.
Н-да, подумал Глеб. В России Джобс не создал бы никакого Apple, а до сих пор бы ещё оформлял договор аренды на гараж для сборки компьютеров. А Гурвич и Гермес ухитрились сделать «ДиКСи».
– Зая, встань к столу, – тихо попросила Мариша. – Я миньку хочу…
Глеб выбрался из объятий дивана, придерживая расстёгнутые брюки, и присел на кромку столешницы. Кабуча тоже сползла с дивана и опустилась перед Глебом на колени.
Глеб не соблазнял Кабучу. В первый раз у них всё получилось как-то само собой: под закат корпоратива они ушли сюда же, в кабинет, и пьяная Мариша вдруг зашептала всякую пошлятину – типа: «Доктор, померь мне температуру своим градусником!». По трезвости Глеб не вынес бы той лажи, которую Мариша считала любовным воркованием, но спьяну прокатило – и неожиданно зацепилось. Мариша искренне полагала, что нужно давать начальству, а Глеб хоть и смущался слегка, но был уверен, что подчинённые должны у него сосать.