Кому же верить? Правда и ложь о захоронении Царской Семьи - стр. 43
Не рассчитывая ни на какую реакцию и понимая полную бессмыслицу собственной инициативы, я всё же передал в адрес Правительственной комиссии «Записку», в которой выразил своё отрицательное отношение к работе, проведённой прокурором-криминалистом Соловьёвым, отметив, что в ней полностью отсутствует следственно-криминалистический анализ и что всё так называемое следственное производство по своему содержанию представляет собой не юридический документ, а популярное литературно-детективное изложение исторических событий по известным источникам. В конце своего Заявления я написал:
«Во все годы работы Комиссии я придерживался убеждения и его высказывал (мои письменные материалы, переданные в Комиссию 17 апреля 1994 года, 11 ноября 1995 года, 20 октября 1997 года, 12 января 1998 года – Приложения № 39, № 40), что одновременно с заключением судебно-медицинской экспертизы Комиссия должна представить профессионально-убедительное заключение по тем вопросам, которые волнуют широкую общественность, как в нашем Отечестве, так и за рубежом, порождают сомнения и недоверие, с тем, чтобы в будущем была устранена всяческая возможность уязвлять Комиссию в недобросовестности и уж, тем более, в злонамеренности.
В связи с тем, что моя инициатива оказалась неэффективной, я должен с огорчением для себя и справедливости ради признать своё участие в работе Комиссии беспредметным» (Приложение 41).
Следствие 1918–1919 годов по делу об убийстве Царской Семьи было проведено по горячим следам совершённого злодеяния по распоряжению Верховного правителя России адмирала Колчака высокопрофессиональным, добросовестным и непредвзятым следователем по особо важным делам Николаем Алексеевичем Соколовым.
«Мне выпало на долю, – писал Соколов в предисловии к своей книге, вышедшей в эмигрантском издательстве «Слово» в Вене уже после его смерти, – произвести расследование об убийстве Государя Императора Николая II и Его Семьи. В пределах права я старался сделать всё возможное, чтобы найти истину и соблюсти её для будущих поколений», добавив к тому, что он предпочитает рассказывать об этом «языком хотя и сухим, но юридических фактов». Книгу он писал в эмиграции, куда ему удалось вывезти материалы следствия и те вещественные доказательства, которые были обнаружены в доме инженера Ипатьева и вокруг заброшенного рудника в районе деревни Коптяки. Всё повествование построено строго на основе фактического материала, без домыслов, размышлений и без всяческих теоретических фантазий. Это многочисленные допросы свидетелей и участников преступления, заключения разных экспертов по предметам, на которых заметен был след злодеяния, его собственные наблюдения.