Кому же верить? Правда и ложь о захоронении Царской Семьи - стр. 31
На такое авральное начало отозвался владыка Ювеналий. Он сказал, что Комиссия собралась в первый раз и что сроки, которые предлагаются для осмысления серьёзных вопросов, очень коротки, тем более, как ему известно, общественное мнение в отношении достоверности останков, обнаруженных под Екатеринбургом, очень противоречиво, а также среди родственников, которые обращаются в адрес Патриарха (он назвал Николая РомановичаРоманова[5], Ольгу Николаевну Куликовскую[6], Великую княгиню Леониду[7] и кого-то из самозванцев, кажется, «принца» Долгорукова из Испании), нет полного единомыслия, а есть, наоборот, очень веские возражения против тех выводов, которые имеются на сегодняшний день.
– На первом вопросе, я имею в виду вопрос, связанный с исследованием останков, мы можем очень долго задержаться, а потому разрабатывать за три-четыре дня все другие вопросы вряд ли будет возможно. Это нужно учесть к следующей встрече, – сказал владыка, добавив, что к будущему заседанию он подготовит более обстоятельный письменный документ со своими соображениями и предложениями (Приложения 1, 2, 3).
Первое заседание Комиссии носило более организационный характер, когда обсуждались вопросы распределения ролей, степень компетенции Комиссии и круг её полномочий, выяснялись какие-то вопросы финансового свойства и члены Комиссии присматривались друг к другу. Никаких серьёзных обсуждений не было, тема останков практически не затрагивалась, и только кратко её коснулся глава первой группы В.О. Плаксин. Он сообщил, что судебно-медицинская экспертиза костных останков начала свою работу по постановлению прокуратуры Свердловской области 23 августа 1991 года, то есть через две недели после того, как было вскрыто захоронение на Коптяковской дороге, дав беглый обзор по проделанной работе. В частности, он сказал, что был разработан программно-аппаратный комплекс для проведения идентификационных исследований по черепу и прижизненным снимкам, с помощью которого «окончательно идентифицированы семь скелетов и установлена принадлежность останков пяти конкретным членам семьи Романовых, доктору Боткину и служанке А.С. Демидовой». И заверил, что, как только Прокуратура представит необходимые документы, «будут сформированы окончательные выводы экспертизы» для передачи их в Правительственную комиссию (Приложение 4).
Надо сказать, что на первом этапе работы Комиссии настроение было довольно оптимистическое. Казалось, что задачей, поставленной верховной властью, являлось беспристрастное и безусловное обретение истины, без всякого обременения какими бы то ни было политическими соображениями. Именно в это время у меня состоялась встреча с Владимиром Николаевичем Соловьёвым, ещё летом назначенным вести следствие по «Царскому делу». Впечатление от встречи осталось прекрасное. Мы долго беседовали, коснувшись всех проблем, которые будоражили общественное мнение и порождали ряд сомнений вокруг всей истории, связанной с убийством в Ипатьевском доме. Естественно, коснулись мы и двух персон, Рябова и Радзинского, о которых Владимир Николаевич отозвался без всякого энтузиазма, отметив, что вопросы к этим господам есть и что он предполагает «в порядке следственного производства» их допросить. Меня приятно обрадовало то, что Владимир Николаевич, как он очень искренне и уверенно говорил, считает долгом профессиональной чести и обязанностью патриота своего Отечества в этом страшном и запутанном деле, оставаясь абсолютно независимым от каких-либо посторонних влияний, твёрдо следовать по пути поиска правды.