Комсомолец-4 и мамочки. Повести и рассказы о любви - стр. 21
Было похоже, что Марии это нравилось, – я и продолжал.
– Ух! Бл*ть! Ох ты, бл*ть! Загоняй глубже, с*ка! Давай-давай быстрее! – вдруг начала она кончать и словно бы жевать член стенками ранее спокойного влагалища. – Е*и же сильнее!
Ее не вполне литературный лексикон содержал и другие понятные мне слова, но писать из здесь не хочется. Разгулявшаяся баба уже в порыве страсти и оргазма, согнулась в поясе с упором на колени и локти, и сделала что-то типа дуги. Аж меня приподняла на ягодицах, отчего я продавил в нее член еще глубже и начал кончать сплошной струей. Да так и остался лежать на ней, на расслабленном женском теле, чувствуя, как постепенно уменьшается и расслабляется член внутри нее.
– Эй, ты там не ночевать собрался? – окликнула она меня. – В парную пойдем?
И со смехом не понятно к чему, аккуратно высвободилась от меня, соскользнувшего на кушетку, и пошла в парную. По дороге активно виляя задницей.
Я обдал себя тазом холодной воды, выскочил в предбанник попить квасу, и уже только после этого побежал догонять Марию в парную.
– Ну, ты, точно, бл*ть, заснул там, – пробурчала она с полки. – Антон говорил, что ты сильно активный с бабами, но я что-то пока сама тебя подгоняю. Бери вон там в тазике веники и начинай работать, а то вон замерз уже, вижу. И не вздумай на каменку плескать чего-то. Задохнешься с непривычки и сдохнешь, бл*ть. Сама, если понадобится, накапаю.
Ни хрена себе замерз! В парной, как мне изначально показалось на входе после предбанника, было не меньше чем в плавильном цеху в момент выпуска чугуна из печи, когда одежда на людях рядом загорается. Правда, пар был сухой, и потому продохнуть можно было.
Я взял в руки веники, помахал ими в воздухе, чтобы приноровиться и почувствовать их в руках. И стал хлестать хозяйку по спине, лопаткам, пояснице, ягодицам и бедрам. Словом, по всем мягким задним частям тела. Та только постанывала от удовольствия. Потом перевернулась на спину и приняла на себя каскад «ласк» веником тоже по всей поверхности.
– Гость, а гость! А приласкай-ка мне снова своей палочкой ТАМ, – и она раздвинула широко ноги и спуская их по обе сторону короткой полки.
Что называется, сто раз «ни хрена себе»! Парная перегрета по моим ощущениям, а ей в п**ду жару поддать? «Вот огонь-баба!» – припомнилась мне еще недавняя сегодняшняя мысль. Ну, да, ладно…
Я подошел к ней со стороны растопыренных ног, подвинул ее к самому краю толи полки, толи скамьи, и приставил головку члена к половым губам. Член оказался достаточно «разогретым» для этого дела, и вошел «без сучка, без задоринки». Однако уже через несколько минут активной работы внутри женского тела, я начал задыхаться.